Вчера

— После войны доложишь, нам с тобой сейчас надо не зевануть последний «воронок» на 6‑й посёлок… А то придётся пехом топать. Давай завтра со штаба фронта начнём. Генерал Запорожец штаб в другое место передислоцирует… Отрешим с питанием и жильём. Назначаю на 8.00. Усёк?.. — закруглил встречу Петлюк, по–дружески потрепав Стуся по грязному, смердючему загривку и прощально махнув рукой коллегам за соседними столиками…

Сидевший за одним из них Минченко вскочил было попрощаться с Петлюком, но увидя, что тот уже отвернулся и устремился к двери, расстроенно осел на стул и уставился в стакан. А ведь и он тоже старался во всю. Важную функцию

по предварительному связыванию антисоветского элемента шпагатом перед уничтожением контры Минченко на пару с Федюниным выполнил всего за три часа! Но никто их не только не поблагодарил перед строем, а даже воспитательным матом не покрыл в сортире… Вот так, стараешься, стараешься, а тебя в упор не замечают…

Войну Пётр Прохорович провёл в СМЕРШе, да так удачно, что заслужил и орден «Красной Звезды», и пяток боевых медалей. Вернулся после дембеля в родной город в 1947‑м в звании капитана, и сразу в родное НКВД, теперь уже начальником отдела… Собирался и мог бы и повыше выдвинуться, но с болью в душе узнал, что осенью 44‑го Петра Комарова, на поддержку которого рассчитывал, нагло, прямо в машине, застрелил какой–то недобитый бандюк, возможно, из бандеровцев. Впрочем, при чём здесь бандеровцы? Где Западэнщина, и где Запорожье… Причём, действовал палач очень даже профессионально.