Вчерашний скандал

Всхлипывая, женщина бросилась к Оливии, которая инстинктивно её обняла и увлекла в свою комнату.

Оливия передала плачущую женщину Бэйли.

— Эй! — произнёс мужчина. — Это моя жена.

Подавив вздох, Оливия вернулась в коридор. Она ничего не имела против стычки, но семейные разногласия не являются настоящим спором. Как ей было известно, велики шансы того, что женщина окажется потерпевшей стороной. Таково устройство брака — вся власть отдается мужчине.

Однако это не означает, что жена не может вести себя как дурочка. Оливия подозревала, что здесь дело обстоит именно так. Но нельзя было отвернуться от женщины, которая находится в беде.

Она ненавидела супружеские ссоры.

Оливия ослепительно улыбнулась этому мужчине. Тот сделал шаг назад.

— Ваша супруга кажется расстроенной, — проговорила мисс Карсингтон.

— Скорее обезумевшей, — сказал он. — Она говорит…

— Я слышала, — перебила его Оливия. — Полагаю, весь город это слышал. Честно говоря, я думаю, что вы могли бы уладить всё более искусно. На вашем бы месте я бы удалилась и разработала более удачную стратегию. Для начала было бы неплохо протрезветь.

— Я не пьян, — проговорил мужчина. — И женщины мне не приказывают.

— Вы производите не самое благоприятное впечатление, — бодро сказала Оливия.

— Мне всё равно! Вы отдадите мне её!

Он угрожающе накренился в сторону Оливии.

Не будучи высоким, он был широкоплечим и крепким, с руками как у кузнеца. Он мог бы с лёгкостью поднять Оливию и отбросить её с дороги, если бы захотел. Дойдя до опасной степени опьянения, он мог бы это сделать.

Оливия выпрямилась во весь рост, сложила руки на груди и попыталась забыть, что одета только в ночную сорочку. Бэйли не смогла быстро найти её халат в темноте, а Оливия не стала дожидаться.

Она притворилась, что не только полностью одета, но и находится во всеоружии.

— Будьте благоразумны, — сказала она. — Я не могу с чистой совестью отдать её вам, если она этого не желает. Почему бы вам не попробовать подольститься к ней?

— Элспет! — Заорал он. — Выходи оттуда!

Так он представляет себе лесть. Ох, эти мужчины.

— Скотина! — прокричала Элспет. — Изменник! Бабник! Распутник!

— Распутник? Проклятье, Элспет, всё, что я сделал, это прогулялся по конюшенному двору. Ты просто смешна. Выходи оттуда, или я тебя сам выведу!

Он поглядел на Оливию.

— Мисс, на вашем месте, я бы её отдал или убрался с дороги. Это вас не касается.

Мужчина шагнул вперёд.

И тут же отпрянул назад, когда рука в белом обхватила его предплечье и развернула в сторону.

— Даже и не думай, — произнёс Лайл.

— У неё моя жена!

— Это так. Но ты за ней не пойдёшь.

Мужчина взглянул на ладонь на своей руке, затем в лицо Лайла. Оно было необыкновенно спокойным, что обычно предшествовало взрыву. Большинство людей безошибочно узнавали это выражение лица.

Разъярённый муж, видимо, тоже распознал его, поскольку вместо попытки сломать Лайлу челюсть, он повернулся, чтобы окинуть хмурым взглядом Оливию:

— Женщины!

— Я сочувствую вам, поверьте, — сказал Лайл. — Но здесь вы ничего не добьётесь. Говорят, что разлука усиливает любовь. Почему бы вам не спуститься вниз и не подождать, пока ваша спутница жизни придёт в себя?

— Глупая дурёха, — проговорил мужчина, но уже без энтузиазма. Опасно спокойная манера Лайла остудила его пыл.

Лайл освободил его руку, и одинокий супруг ушёл, бормоча что-то насчёт женщин.

Лайл провожал его взглядом, пока тот не скрылся из виду. Затем он повернулся к Оливии. Его серебристый взор скользнул по ней, от её всклокоченных волос, по муслиновой ночной рубашке, до босых ног. Она ощутила каждый дюйм этого осмотра.

Оливия ответила ему тем же, медленно скользнув взглядом вниз, от его спутанных волос, к подбитому глазу, по ночной рубашке, доходившей лишь до коленей, вниз по обнажённым, мускулистым икрам к босым ступням.

Тут она пожалела, что не смотрит вместо этого на стену позади него. Девушка ещё помнила его запах, ощущение его тела и жар соприкосновения с ним. Глубоко в животе началось что-то странное.

— Зная тебя, мне следует в это поверить, — заговорил Лайл. — В голове крутится одно и то же. Сейчас глухая ночь. Ты подошла к двери — практически раздетая — и открыла её незнакомцам.

— Я не раздета, — возразила Оливия. — Либо если я раздета, то и ты тоже.

И словно для того, что опровергнуть её слова, Николс скользнул в сторону своего господина и помог ему облачиться в великолепный халат зелёного шёлка с подкладкой винного цвета.

Не отводя взгляда от Оливии, Лайл отсутствующе принял услуги своего камердинера и жестом отослал его. Николс исчез так же тактично, как и появился. Как человек вроде Лайла может удерживать такого превосходного и опытного камердинера оставалось для Оливии такой же загадкой, как и маленькие картинки и завитушки, которые Лайл рисовал ей в письмах, чтобы проиллюстрировать тот или иной момент.