Вчерашний скандал

Как бы я хотела, чтобы твой недавний визит продлился дольше. Тогда мы могли бы вместе отметить этот важный день. Но я знаю, что тебе гораздо лучше в Египте.

К тому же, если бы ты задержался здесь, тебе, возможно, вообще не разрешили бы вернуться в Египет.

Вскоре после твоего отъезда твоим родителям пришлось пережить тяжелое испытание. Ты же знаешь, я всегда скрывала правду от взрослых. Лорду и леди Атертон я дала понять, что чума египетская — это не та ужасная и смертельная болезнь, которую связывают с временами Средневековья, а всего лишь одно из обычных недомоганий, которые часто переживают путешественники. Но спустя несколько недель после того, как твой корабль поднял паруса, какой-то негодник рассказал им правду! У них началась истерика, закончившаяся требованием повернуть судно назад. Я твердила им, что возвращение назад просто убьет тебя, но они сказали, что я излишне драматизирую. Я!!! Ты можешь поверить? Надо заканчивать. Посыльный здесь.

Нет времени обо всем написать. Достаточно сказать, что мой приемный отец все уладил, и пока ты в безопасности.

Adieu[3], мой друг. Думаю о том, увижу ли тебя когда-нибудь снова и… О, черт! Должна идти.

Искренне твоя

Оливия Карсингтон.

P. S. Да, я пропустила фамилию Уингейт, и ты не удивишься почему, когда я расскажу тебе, что мой дядя по отцовской линии сказал о моей маме. Будь жив отец, он бы отрекся от них, и ты знаешь… Чертов посыльный! Он не станет ждать.

Деревня в десяти милях от Эдинбурга, Шотландия

Май 1826 года

В замке Горвуд уже два года никто не жил.

Старому мистеру Далми, здоровье которого становилось все хуже, за несколько лет до этого пришлось переехать в современный, более теплый и сухой дом в Эдинбурге. Его управляющий еще не нашел арендаторов, и смотритель дома, прошлой весной пострадавший от несчастного случая, до сих пор не вернулся. Вот почему реставрация и ремонтные работы, длившиеся целую вечность, иными словами — на протяжении всего времени, пока мистер Далми жил в замке, постепенно замерли.

И в этот весенний вечер Джок и Рой Рэнкин были полными хозяевами в замке.

Они, по обыкновению, рылись в мусоре. На собственном тяжелом опыте братья убедились, что великолепные камни из зубчатых стен не выдерживают падения на землю с высоты более сотни футов. Подвальный этаж замка, полный обломков, давал возможность более легкой наживы. Кто-то уже пытался украсть часть лестницы. Тот, кто их нанял, хорошо заплатит за оставшиеся каменные глыбы.

Когда они выкапывали большой фрагмент лестницы из слоя извести и обломков, свет фонаря упал на круглый предмет, не похожий ни на кусок извести, ни на обломок камня.

Джок поднял его и осмотрел, прищурившись.

— Глянь-ка сюда, — сказал он.

Собственно говоря, он сказал немного не так. Они с Роем говорили на шотландском варианте английского языка, который рядовой англичанин мог бы с легкостью ошибочно принять за санскрит или албанский.

Если бы они разговаривали на узнаваемом английском, то их речь звучала бы так:

— Что у тебя там?

— Не знаю. Медная пуговица?

— Дай погляжу.

— Может, это медаль? — соскоблив грязь и внимательно вглядываясь в предмет, предположил Рой.

— Старая медаль? — обрадовался Джок. — За некоторые из них дают кучу денег.

— Возможно. — Рой потер еще и снова пристально посмотрел на предмет. — Р-Е-К-С [4], — с трудом проговорил он по буквам. — Дальше значок, не буква. Потом К-А-Р-О-Л-У-С [5].

Джок, чьи навыки чтения ограничивались умением распознать вывеску таверны, спросил:

— Это что?

Рой посмотрел на него.

— Деньги, — сказал он.

И они с удвоенной энергией возобновили раскопки.