Вчерашний скандал

Лайл глянул на Оливию. Точнее, он посмотрел в сторону, где она стояла до этого. Но ее там не оказалось.

Он лихорадочно оглядел огромный зал. Несмотря на обилие свечей, углы оставались в темноте. Лайл сообразил, как легко было бы злоумышленнику во время царившей суматохи проскользнуть незамеченным, затерявшись среди остальных. Как легко похитить кого-то…

Но нет, о чем он только думает? Любого, кто попытается похитить Оливию, ждал сюрприз.

Лайл едва успел об этом подумать, как в северном конце главного зала в темноте появился свет. Он посмотрел вверх.

На балконе с небольшим подсвечником стояла Оливия. Все взгляды были устремлены к ней.

В этом была вся Оливия, она умела организовать драматический выход.

— Кто бы тут был или не был, — заявила она, — сейчас здесь никого нет.

Оливия прошла на середину балкона, встала перед сводчатым окном и опустила канделябр на стол, кем-то поставленный там. В пламени свечей ее волосы отливали красным золотом, а сама она стояла в позе королевы, высоко подняв голову, расправив плечи, совершенно бесстрашная. Человек с воображением мог бы представить, что эту позу приняла древняя владычица, которая отправляет своих вассалов любой ценой защитить замок.

— Здесь ничего подозрительного нет, — опять повторила она. — Ни остатков призрачного тумана. Ни грязных отпечатков ног. Совсем ничего.

Голос леди Купер разрушил магию момента:

— Но я видела его, дорогая, совершенно ясно.

— Не сомневаюсь, что вы видели нечто, — ответила Оливия. — Птица могла влететь через разбитое окно. Возможно, это проделка какого-то шутника.

Она замолчала на мгновение, чтобы все могли это переварить.

— Принеси мне швабру и отрез муслина, — обратилась она к Бейли.

Пока горничная выполняла поручение, Лайл почувствовал, что атмосфера меняется, бессмысленный страх исчезает. От мертвой тишины аудитория перешла к тихому перешептыванию.

Через несколько минут на галерее со шваброй и тканью показалась Бейли. Оливия передала ей подсвечник и отпустила горничную. Балкон снова погрузился в темноту.

Вскоре после этого Лайл услышал тихий шорох, и над перилами галереи взметнулось что-то белое.

Он услышал коллективный вздох.

— Требуется только встать в дверях с куском тонкой ткани на конце длинной палки, — послышался из темноты голос Оливии.

— Святые небеса! — воскликнула леди Купер.

Слуги зашептались, раздался тихий смех.

— Что ж, это только доказывает, как легко кое-кого одурачить, — не скрывая удовольствия в голосе, произнесла леди Уиткоут.

— Но кто бы мог такое сделать? — спросила леди Купер.

— Тот, кто любит проказничать, — ответила леди Уиткоут. — Таких всегда хватает.

Оливия появилась среди них так же внезапно, как исчезла. Она вышла вперед, чтобы встать в свете камина.

Хотя Лайл знал, что она сделала это для большего эффекта, у него захватило дух. Она казалась почти неземной, стоя возле этого гигантского камина, освещенная языками пламени, которые бросали блики на рыжие кудри, сливочную кожу и тяжелый шелк платья. Оливия оставалась в образе госпожи замка, спокойно сложив руки у талии и держа спину прямо.

— Это была глупая шутка, — сказала она собравшимся. — Скорее всего кто-то из местных мальчишек захотел посмеяться над лондонцами. Они, вероятно, сочли это отличной шуткой, наблюдая, как все бегают, крича от ужаса.

— Кто их винит? — засмеялась леди Уиткоут. — Это было смешно, признай, Агата. Напоминает мне шутку, которую лорд Торогуд сыграл со своей женой. Ты помнишь?

— Как я могу забыть! Говорили, у ее любовника плоть бездействовала целую неделю, так он перепугался.

Пока они ударились в непристойные воспоминания, Оливия отправила слуг заниматься делами. Николса и Бейли она отозвала в сторону и велела им проверить все комнаты и коридоры. Это должно было успокоить всех, кто боялся, что незваный гость до сих пор находится в замке.

— Когда придет время отправляться спать, — сказала Оливия, — должны воцариться тишина и порядок.

Все отправились по своим делам.

Вскоре после этого леди нетвердой походкой разошлись по спальням.

В огромном зале Оливия и Лайл остались одни.

Она стояла, глядя на пламя. Свет камина озарял ее волосы и розовел у нее на щеках. От этого зрелища у Лайла заболело сердце.

«Что я буду делать? — думал он. — Что мне с ней делать?»

— Отличная задумка, — сказал он вслух. — Ты привела всех в чувство за считанные минуты.

— Тут нечего и придумывать, — ответила она. — Я сама частенько изображала привидений. Даже спиритические сеансы проводила. Ничего сложного.

— Это представление не должно было меня удивить, — проговорил он, — и все же удивило.

— Не мог же ты подумать, что я поверила в призраков, — сказала Оливия.

— Ты романтична.

— Да, но не легковерна.

Нет, Оливия не была легковерной, не отличалась наивностью и простодушием. Этим она никогда не страдала, не была замкнутой или обидчивой. Она совсем не похожа на других известных Лайлу женщин.

Эта мысль сразу завладела его рассудком и проникла в кровь. Ее страстность, мягкость кожи, ее вкус и аромат — все волновало его, вызывая головокружение.