Вдали от суеты (ЛП)

   Когда мы вошли в дом, нас встретил мистер Магрудер и проводил в библиотеку, где миссис Магрудер сидела с книгой в руке. Мы мельком заметили Бесси, выскользнувшую через дверь в соседнюю комнату; Боб, казалось, был несколько разочарован тем, что она не осталась. Разговор начал мистер Магрудер.

   - Итак, мистер Паркер, надеюсь, вам сопутствовал успех в вашем предприятии?

   - Да, сэр, - ответил Боб. - Мне удалось то, на что я рассчитывал. Думаю, у меня есть доказательства, полностью меня оправдывающие и свидетельствующие о том, что меня грубо оклеветали.

   - Надеюсь, что это так, - сказал мистер Магрудер. - Каковы же эти доказательства?

   - Вот два письма. Одно - от моего работодателя. Другое написано Сэмюэлем Стоунбари, человеком, чье имя вам должно быть известно.

   Магрудер взял письма и принялся читать их вслух, так, чтобы жена также могла ознакомиться с их содержанием. Потом, медленно их сложив, сказал:

   - Мистер Паркер, это, действительно, кажется вполне убедительным. Мне крайне неловко, что я так вел себя, основываясь на словах Смайли, которому безоговорочно верил, и его другу, оказавшемуся низким лжецом, но еще более за то, что обвинил вас прежде, чем услышал ваши разъяснения в вашу защиту. Приношу вам свои извинения, сэр, и, надеюсь, вы меня простите.

   И Магрудер протянул ему руку.

   - Я нисколько не сомневалась в этом с самого начала, - сказала миссис Магрудер.

   - Я вам очень благодарен за это, - ответил Боб.

   - Я полагаю, дорогая, теперь мы можем позволить Бесси войти, - сказал мистер Магрудер.

   - Да, конечно, - ответила она и позвала Бесси.

   Бесси, очевидно, подслушивала с другой стороны двери, поскольку появилась мгновенно, с улыбающимся, раскрасневшимся лицом. Боб взял ее за руку и смотрел на нее любящим взглядом. Я заявил о том, что хотел бы вернуться домой, а Боб - что хотел бы задержаться еще ненадолго. Мистер и миссис Магрудер вышли со мной в холл, чтобы попрощаться, и, как только дверь в библиотеку закрылась, мне показалось, что я услышал звук поцелуя. Надеюсь, что старики, после моего ухода, отправились в гостиную или спать. Было бы жестоко помешать двум влюбленным после перенесенных ими страданий, - по крайней мере, это относилось к Бесси, - и было бы справедливо, если бы им была предоставлена возможность почувствовать блаженство воссоединения без присутствия кого бы то ни было.

   На следующий день после этого разговора, Смайли, бывший в городе, явился к Магрудерам. Старик увидел его и встретил в дверях. В ответ на приветствие Смайли, Магрудер строго посмотрел на него, сообщил, что его наглая ложь изобличена, после чего с возмущением приказал покинуть порог своего дома и никогда больше не показываться ему на глаза. Смайли повернулся на каблуках и удалился. Наверное, мы видели его в последний раз; а когда он исчез, мы вскоре узнали, что он, по-видимому, будет уволен из армии за недостойное поведение. Служившие с ним морские офицеры обнаружили в нем те же самые черты характера, что и мы.

   Это бессвязное повествование не заслуживает того, чтобы быть воспринятым как истинный отчет о событиях, случившихся в нашем районе, если опустить сопутствовавшие исключительные обстоятельства, они теперь известны здесь как "Великое расследование по делу Кули". История этого замечательного дела, тем не менее, должна быть представлена, даже если она и покажется кому-то несколько преувеличенной.

   У моего соседа, Уильяма Кули, был брат, по имени Томас, который проживал в местечке Вандейк, в окрестностях Нью-Кастла. В некотором отношении Томас Кули был замечательным человеком. Он был в какой-то степени гением, но гением особого рода. Он был изобретателем, и последние годы своей жизни посвятил созданию удивительных машин, которые, будучи построены, никогда ничего не производили.

   В патентном бюро, наконец, установили за правило, что когда от Кули поступало очередное изобретение с описанием его технических характеристик, эксперт и клерки тут же выдавали ему патент, ибо знали, из богатого опыта, что в отличие от всех прочих изобретений, сделанных когда-либо кем-либо, ничего, из представленного мистером Кули, работать не будет; кроме того, они были абсолютно уверены, что ни один здравомыслящий человек не покусится на исключительное право мистера Кули запатентовать одновременно изумительное и бесполезное скопление осей и колес. Мне кажется, что у мистера Кули было не менее двух сотен патентов на различные устройства; кроме того, помимо машин и агрегатов, защищенных законов, он имел несколько десятков других, о которых не слышали не только в Вашингтоне, но даже и дома у мистера Кули.