Вдоль по памяти. Бирюзовое небо детства(СИ)

Сегодня пятилетний малыш, разгоняя, управляемый по радио, игрушечный электромобиль, безжалостно бьет его об стенку. Удар отдается во мне болью из-за того, что истинное чудо техники так бездумно уничтожается. При этом я чувствую глубокое сожаление. Я сожалею о том, что нынешние дети, да и взрослые, не пытаются вникнуть в принцип работы игрушки. Это и невозможно, учитывая нынешнее развитие микроэлектро-ники. Остается лишь утилитарный подход к современным игрушкам и не только.

Свистки из вербы и жести, пукалки из бузины и надутые воздухом свиные мочевые пузыри на расстоянии более полувека становятся мне дороже тем, что я делал их сам или принимал в этом участие. Этим постигается не только устройство игрушки, но и приобретаются технические навыки. В мозгу каждого ребенка происходил анализ полученной информации и синтез новых идей.

Накопленный опыт созидания, пусть сначала игрушек, является базой для определения приоритетных увлечений, возможного выбора будущей профессии.

Даром преподаватели

Время со мною тратили...

Л. Дербенев

Лозик

Лозика я помню, мне кажется, с тех пор, как помню себя, родителей и брата Алешу. Климовы жили почти по соседству, через дорогу метрах в шестидесяти от нашего дома. Несмотря на типично русскую фамилию, род их, как и значительная часть елизаветовских семей, имел глубокие польские корни. Имена, даваемые в семействе Климовых, подтверждали его польское происхождение: Юсько, Антось, Сяня, Франек, Стася, Лозик.

Лозик, дружил с Алешей. Часто бывая у нас, бывало, играл со мной, задавал вопросы. Когда Алеша уходил к Лозику, я, как хвост, увязывался за ним. Брат гнал меня домой. Его поддерживали сверстники. Поддерживали все, кроме Лозика. Глядя на меня, плачущего, он добродушно, с оттенком стеснительности, говорил:

- Пусть идет. Никому он не мешает.

Широкий двор Климовых от улицы был отгорожен дощатым забором. Используя горизонтально прибитые доски, как щебли (перекладины) лестницы, мы без труда проникали во двор, минуя штакетную калитку. Правую половину двора занимали редкие сливовые и вишневые деревья. Старый приземистый дом в глубине двора был незаметен за огромным раскидистым орехом. За домом росли несколько мелких деревьев и кустов. Межу с усадьбой Кугутов обозначили несколько кустов желтой акации.

Гораздо интереснее для детворы была левая половина двора, граничащая с Сусловыми. Все пространство от забора до большого дома было заполнено густыми зарослями клена. Густые деревья имели возможность расти только в высоту. Тонкие боковые веточки усыхали и обламывались у самого ствола руками и ногами взбирающихся на них детей. Даже в летние солнечные дни под сливающимися темными кронами царил зеленый полумрак. Лозя, Алеша, Боря Кугут, Ваня Горин и Вася Тимофеев взбирались под самые кроны.

Начинались, казавшиеся на земле незатейливыми, игры в прятки и догонялки на высоте пяти и более метров. Удирали, перелезая с одного на другое дерево. Если расстояние между деревьями было значительно больше вытянутой руки, догоняемый забирался выше и тонкий ствол клена, который под тяжестью наклонялся, переносил на соседа тренированное детское тело. Все участники игры досконально изучили направление наклона каждого дерева. Часто догоняющий двигался наперерез, зная, куда приведет догоняемого дорога на высоте 4 - 5 метров.

Мы, младшие, с замиранием сердца и страхом, тошнотой подходившим к нашему горлу, наблюдали за акробатическими телодвижениями старших. Прошло несколько лет, и уже мы, подросшие, так же перепрыгивали с дерева на дерево, вызывая такой же страх младших. Только наши догонялки обогатились громкими воплями, воем и улюлюканьем после несколько раз правдой и неправдой просмотренных фильмов "Тарзан" и "Фанфан Тюльпан."

В развилки стоящих рядом деревьев ставили "прэнт" (металлический толстый прут). На импровизированном турнике выполняли головокру- жительные гимнастические трюки. Устраивали состязания по подтягиванию на турнике. А потом играли в догонялки на земле. Только ходили на руках, вверх ногами. Я неоднократно пытался научиться ходить на руках, но у меня так ничего и не вышло.

Но чаще Лозик садился на приспу и, ударяя гибкими пальцами струны балалайки, извлекал давно знакомые мелодии, которые пел школьный хор, впереди которого почему-то спиной к зрителям дирижировала учительница Людмила Трофимовна.

Мне, тогда казалось, что если бы она повернула свое красивое лицо к залу сельского клуба, было бы куда лучше. Мои старшие двоюродные братья Иван и Степан были другого мнения. Их мама, тетка Мария была на моей стороне, только при этом почему-то сердилась на своих сыновей.

Наигрывал Лозя песни, которые односельчане пели на свадьбах и провожаниях в армию. После увиденного накануне фильма, уже на следующий день Лозик безошибочно играл мелодию прозвучавших там песен.