Вдова мастера теней

— Не только, — хмыкнула я, примеряя маленькую шляпку.

— Если совсем приличной, то серый или голубой, — слабо улыбнулась Эли.

В дверь снова постучали.

— Да! Войдите! — отозвалась я, воюя с перчатками и косясь на сумочку сестры.

— Доброго утра, двэйна! — с поклоном поздоровался дворецкий, усы которого были напомажены, а ливрея отутюжена. — Двэйн Салливан и элт Воган ждут вас к завтраку в бежевой столовой. Меня послали вас сопроводить.

Опять мне непрозрачно намекают, где мое место. Кевин… король без короны.

Сегодня я решила быть примерной двойной, поэтому вежливо улыбнулась дворецкому и кивнула.

— Благодарю, подождите буквально пять минут.

Повернулась к сестре:

— Пожертвуешь мне сумочку и запасной веер?

Эли радостно кивнула.

Мы как раз выходили из комнаты, когда мне показалось, что правому локтю стало прохладно. Сквозняк? Или муж? Обычно жены определяют местоположение супружников по пустым стаканам с недопитым виски. Либо по огрызкам листков блокнота с рецептами новых зелий. На крайний случай по не убранным горничными носкам. А я — по сквозняку!

Раскрыв веер, я обмахнулась им и прошептала, едва размыкая губы:

— Если это вы, дотроньтесь до моего плеча.

И чуть не подпрыгнула на месте, потому что на мои плечи легли мужские ладони. На минутку. Невидимые ладони. И они не просто лежали! Пальцы осторожно разминали мышцы. Приятно. И не к месту.

— Это излишне!

Массаж прекратился, но руки Витор не убрал. Отвлекало жутко. Да еще и воображение решило нарисовать, как мы выглядим со стороны. Картинка вышла забавной. Я, как приличная двэйна, мелкими шажками семеню с сестрой вслед за дворецким. А за мной, точно в детской игре в караван, идет покойный муж. Рядом с ним бежит напоминающая скелет псина, которая появилась буквально пару секунд назад.

Я подавила смешок и прошептала, обращаясь к Алистеру:

— Лучше за локоть держите!

Витор тихо хмыкнул. Псина подросла. Не поняла? Должно быть наоборот. Мастера забавляет ситуация, он просто обязан испытывать положительные эмоции, а они уменьшают отрицательные. Уменьшали. А теперь нет. Почему?

Бежевая столовая оказалась действительно бежевой. Точнее, цвета слоновой кости. Из больших панорамных окон открывался вид на парк. Его как раз сейчас изучал Кевин, неизменно затянутый в серый мундир мастера теней. Салливан занял место во главе длинного сервированного на четыре персоны стола. По правую руку от него сидел управляющий, подскочивший при нашем появлении. По левую собирались посадить нас.

Майлз рассыпался в приветствиях, восхитился нашей красотой. Эли вежливо улыбалась в ответ. Она незаметно обеспокоенно поглядывала то на меня, то на Кевина, отрешенно взирающего на белку за окном.

Меня потянули за локоть к противоположному концу стола. Я дернула рукой — «я и сама знаю, что хозяйка дома сидит во главе»! Так как дворецкий отодвигал стул для Эли, ко мне бросился Майлз. Склонившись, он едва слышно шепнул:

— Все правильно. У вас все получится.

Я удивленно покосилась на управляющего. Но тот с постной согласно приличиям миной уже садился на свое место.

Пока переставляли приборы, я ждала реакции Кевина, но он, видимо, решил поступить как истинный аристократ — не заметить случившегося казуса.

— Вы сегодня очаровательны, Габриэлла, — снизошел до меня Салливан. — Особенно вам идет румянец. Вы хорошо себя чувствуете? — от фальшивой заботы в голосе мужчины хотелось скривиться.

— Благодарю! Все хорошо, — сухо ответила я.

— Элиза, вы просто восхитительно выглядите, вы свежи как утренняя роза! — закончил Кевин, пытливо глядя на меня.

Раскрыв веер, я сделала вид, что мне душно, — чудом успела скрыть просто неприличную усмешку. Салливан просчитался. Мы с Эли — близнецы! Комплимент одной — равно комплимент обеим. Немного помахав дамской игрушкой для проформы, я отложила веер. Расстроенный вид удался мне с огромным трудом. Кевин довольно поглядывал на меня, так и подмывало заулыбаться в ответ.

— Благодарю, двэйн, — тихо и несколько запоздало откликнулась Эли, стыдливо опустив глаза.

За завтраком я чувствовала себя как на экзамене у Госпожи Этикет. Любое движение могло быть истолковано превратно. Правда, в отличие от нашей преподавательницы, Кевин не комментировал каждый промах. Промахи случились не от того, что я забыла правила поведения за столом, — меня отвлекали. Псина Витора.

Самого мастера я не видела и не ощущала, а вот его боль сидела рядом с моим стулом и менялась. Становилась то больше, то меньше. Исчезала и появлялась. Ее глаза светились ярче, тусклее.

Не знаю, что происходило в этот момент с Витором, но я пришла к однозначному выводу: собаку надо развоплощать.