Вдова-шпионка. Как работа в ЦРУ привела меня из джунглей Лаоса в московскую тюрьму

По улице Вавилова я дошла до станции метро “Университет”. Идти пришлось долго. Чтобы доехать до посольства, мне нужно было выйти на станции “Парк культуры” и пересесть на Кольцевую линию, которую я изучила очень хорошо. Я вышла на одной из ближайших к посольству станций под названием “Краснопресненская” и решила пройти по Арбату, самому современному проспекту Москвы, вдоль которого выстроились высотки из стекла и металла. Я следовала логичному маршруту нового сотрудника посольства, гуляющему по центру Москвы: Красная площадь, Кремль, собор Василия Блаженного, огромный Государственный универсальный магазин, или ГУМ, гостиницы “Националь” и “Интурист”. Я знала, что на этом маршруте заметить слежку будет почти невозможно, но через несколько часов планировала пойти домой, надеясь, что увижу слежку на последнем этапе своей прогулки. И я хотя бы не вела себя, как чрезмерно усердный оперативник, который пытается узнать все и сразу.

Гуляя, я смотрела на прохожих — полных, бледных москвичек, молодых парней, считающих себя неимоверно крутыми в джинсах, непонятных мужчин в зимних куртках и тяжелых ботинках и женщин с плохо прокрашенными рыжеватыми волосами. Все они шли мне навстречу, обгоняли меня, стояли со мной на светофорах. У меня не было ощущения, что кто-то проявляет ко мне особенный интерес или даже за мной следит. Как и предвидел Джек, в такой среде заметить слежку было сложнее всего, потому что я шла по прямой в предсказуемом направлении. Агенты КГБ могли следить за мной, шагая рядом, впереди или по другой стороне улицы, скрывшись в толпе прохожих. Они также могли ехать за мной на автомобиле. Большинство машин выглядело одинаково: бледно-зеленые такси, цветные “Жигули” и множество маленьких белых фургонов. Я согласилась с Джеком: у меня не получалось определить, установлена ли за мной слежка.

Несколько раз я останавливалась у витрин и из любопытства даже зашла в несколько магазинов, чтобы посмотреть, что в них продается. Все бюстгальтеры были одного огромного размера, цвета и фасона, без каких-либо вариаций. Если размер вам не подходил, надеяться было не на что. На прилавках стояли одинаковые мужские ботинки. У платьев был один размер. Я проходила мимо длинных очередей, люди в которых готовы были купить что угодно. Я знала, что порой они понятия не имели, чего именно ждут, но надеялись купить что-нибудь дефицитное или даже полезное. У них с собой были веревочные сумки, так называемые авоськи, в которых они уносили покупки.

Мне нравилось бродить по улицам одной, открывая первую главу моего московского приключения. Я не забуду, какой в тот день увидела Красную площадь, которая выглядела совсем иначе, чем накануне, когда на парад собрались толпы людей. Повернув на тротуар возле Государственного исторического музея, я увидела протянувшуюся вдоль Кремлевской стены длинную очередь из хмурых людей, желающих посетить Мавзолей Ленина. И тут передо мной раскинулась Красная площадь. Она казалась больше, чем накануне, когда на ней были танки, расчеты солдат и истинные коммунисты. Глядя в другой конец площади, на собор Василия Блаженного, я видела едва ли не изгиб Земли. Такой большой казалась площадь. За Кремлевской стеной стояли церкви с позолоченными куполами. Слева от меня был ГУМ, пользующийся дурной славой государственный универмаг, на котором висели огромные портреты Маркса, Энгельса и Ленина с коммунистическими лозунгами. Иногда, гуляя по Москве, я заходила в него, но в тот день обошла его стороной. Внутри он был похож на огромный крытый рынок со стеклянными сводами и открытыми галереями. Выставленные в витринах вещи редко бывали в продаже. В ГУМе вообще мало что продавалось.

Я прошла по Красной площади, следуя нарисованным на брусчатке линиям, потому что милиционеры грубо указывали прохожим, чтобы они не заступали за них. Московские милиционеры вообще любили все контролировать. Я расстроилась, когда подошла ближе и увидела, что краска на соборе Василия Блаженного облупилась, но он все равно был очень красив, как стареющий сказочный замок с потускневшими золотыми и усыпанными звездами разноцветными куполами.

Стоя в центре площади, я впервые увидела смену караула у красной гранитной гробницы Ленина, на которой золотыми печатными буквами было написано его имя. Два военных с карабинами с примкнутыми штыками церемонным шагом вышли из ворот в Кремлевской стене и поднялись по ступенькам к мавзолею. Последовало несколько быстрых и точных поворотов, гулко стукнули каблуки, и два часовых поменялись местами со сменщиками. Когда новые часовые заступили на пост, старые ушли. Покойника очень хорошо охраняли.