«Вдовствующее царство»

И вот от этой многотысячной армии служилых людей до нас дошло лишь 54 грамоты (не считая кормленных), пожалованных им в 1530–1540-х гг. от имени юного Ивана IV[1352]; еще 30 жалованных грамот помещикам известны только по упоминаниям[1353]. Зато в нашем распоряжении имеется уникальный источник, который позволяет судить о том, какие документы имелись на руках у помещиков к началу 1550-х гг. в одном из центральных уездов страны. Речь пойдет о Дозорной книге Тверского уезда 1551–1554 гг.: ее полный текст был впервые опубликован несколько лет назад А. В. Антоновым[1354].

Особая ценность Дозорной книги 1551–1554 гг. для исследователей заключается в том, что в ней перечислены документы («крепости»), которые тверские помещики предъявили писцам в обоснование своих прав на находившиеся в их владении земли. Строки описания красноречиво свидетельствуют о превратностях судьбы, которым подвергались архивы светских землевладельцев: грамоты горели во время многочисленных пожаров (особенно часто встречаются ссылки на «большой московский пожар» 1547 г. и на пожар в Твери, когда сгорел Спасский собор, в котором, по-видимому, хранились многие владельческие документы)[1355], их похищали разбойники[1356], а иногда и холопы, бежавшие от своих господ[1357]. Но еще интереснее — состав документов, которые предъявляли или (при их отсутствии на руках в момент описания) называли помещики в подтверждение своих владельческих прав (см. табл. 1). Чаще всего (314 случаев) в качестве «крепостей» фигурируют частные акты: купчие, меновные, духовные грамоты и т. д. Великокняжеские или царские грамоты упоминаются значительно реже (165), причем треть из них (53) — «безымянные», т. е. имя выдавшего их государя не называется. Остальные жалованные грамоты (112) наглядно представляют целое столетие истории Твери: от великого князя Бориса Александровича Тверского до московских государей Василия III и Ивана IV.

Главный вывод, который следует из изучения Дозорной книги, заключается в том, что к началу 1550-х гг. документальным подтверждением прав на землю в Тверском уезде в первую очередь служили частные акты, а не государевы жалованные грамоты. Что касается последних, то из 1173 землевладельцев, упомянутых в этом описании[1358], лишь 165 (т. е. 14 %) ссылались на великокняжеские грамоты разного времени. Заслуживает внимания также тот факт, что ссылок на грамоты Ивана IV в Дозорной книге содержится значительно меньше (29), чем на грамоты его отца — Василия III (49). И даже если приписать Ивану IV все акты, обозначенные в источнике как «грамоты великого князя Ивана Васильевича всея Русии» (17), — ведь в принципе мог иметься в виду и Иван III, — то и в этом случае получится, что за первые двадцать лет правления Ивана IV тверские помещики получили менее 50 жалованных грамот.

Таблица 1.

Виды документов, предъявленных тверскими землевладельцами в ходе описания 1551–1554 гг.[1359]

Виды документов		Количество упоминаний
Частные акты (купчие, меновные, духовные)		314
«Крепости» (без указания разновидности акта)		83
Жалованные грамоты государей (всего)		165
в том числе:	великого князя Бориса Александровича Тверского	2
	великого князя Михаила Борисовича Тверского	6
	князя Михаила Федоровича	1
	великого князя Ивана Ивановича (Молодого)	5
	Ивана III (датированные)	2
	«великого князя Ивана Васильевича всея Русии» (недатированные)	17
	Василия III (датированные и недатированные)	49
	Ивана IV (датированные, а также недатированные, в которых он назван царем)	29
	князя Владимира Андреевича Старицкого	1
	«безымянные» (поместные, ввозные, жалованные грамоты без указания имени государя, выдавшего грамоту)	53

Конечно, Тверская земля имела свои особенности: здесь и в середине XVI в., как показывает Дозорная книга 1551–1554 гг., сохранялись старинные родовые «гнезда» (например, вотчины князей Микулинских), а у местных детей боярских был выбор кому служить — великому князю всея Руси или иным «государям» (тверскому епископу, тем же князьям Микулинским, крупным вотчинникам Заборовским и т. д.[1360]). Вероятно, в краю сплошного поместного землевладения, каким была Новгородская земля, картина была несколько иной. К сожалению, новгородские писцовые книги изучаемого времени не содержат сведений о грамотах, которыми располагали местные землевладельцы.