«Вдовствующее царство»

В 1536 г. строительная активность властей достигла апогея. 26 января в Ржевском уезде на литовском рубеже была построена крепость Заволочье[1970]. «Того же месяца, — говорится в Воскресенской летописи, — повелением великого князя поставлен городок в Костромском уезде — Буй-городок на Кореге»[1971]. 29 марта начались работы по переносу на новое место г. Темникова (Мещерского городка) на р. Мокше; Летописец начала царства, который называет точные даты начала и конца строительства, так объясняет решение о переносе города: «… того ради, что был старой город мал и некрепок; и великая княини велела его прибавити и срубити новой город, а доделан того же лета, августа 2»[1972]

. 10 апреля началось восстановление Стародуба на Северщине, сожженного литовско-польской армией осенью 1535 г.; работы по возведению земляных укреплений были завершены 20 июля[1973]. В те же месяцы велось строительство г. Велижа в Торопецком уезде[1974]. Кроме того, летом были восстановлены пострадавшие от пожаров деревянные стены Владимира, Торжка и Ярославля[1975]

.

Наконец, осенью 1536 г. были возведены еще два новых города: Балахна и Пронск. Начавшееся в июле и завершившееся в октябре строительство земляных укреплений на Балахне летописец объясняет тем, что «посад велик, а людей много»; поэтому «князь великий и его мати, берегучи, велели град зделати Балахну землян»[1976].

Тогда же новый великокняжеский заказ получил Петр Фрязин: как сообщает продолжатель Хронографа редакции 1512 г., 8 октября 1536 г. «повелением государя нашего великого князя Ивана Васильевича всея Руси и матери его великие княгини Елены поставлен город на Проньску, а мастер был Петр Фрязин Малой»[1977].

По мнению И. И. Смирнова, такой размах городского строительства свидетельствовал о том, что «правительство Елены Глинской придавало проблеме города особо важное значение»[1978]

. Ученый характеризовал принятые центральными властями меры как «политику усиленного внимания к интересам посада»[1979]. Однако с этой точкой зрения трудно согласиться.

Прежде всего нужно отметить, что в 30-е гг. XVI в. строились исключительно крепостные сооружения: земляные насыпи, деревянные и каменные стены и башни. Конечно, укрепление обороны городов отвечало интересам их жителей, но говорить о каком-то «усиленном внимании» к нуждам именно посадских людей нет оснований. Скорее наоборот: интенсивное строительство означало для последних рост денежных поборов и городовой повинности. Уместно напомнить, что во время строительства стены в Великом Новгороде в 1534 г. «урок», установленный для всех слоев населения, составил 20 денег с каждого двора, но черным людям выплатить эту сумму было тяжелее, чем духовенству или зажиточным купцам (гостям).

Показательно также, что нам не известно ни одного случая, когда инициатива городского строительства исходила бы от посадских людей. И. И. Смирнов в обоснование своего тезиса об особом внимании правительства к интересам посада ссылается на летописный рассказ о постройке Буй-городка:[1980]

в январе 1536 г., по словам Летописца начала царства, «били челом великому князю и его матери из Костромского уезда волость Корега, Ликурга, Залесие, Борок Железной, чтобы государь пожаловал, велел поставити город того ради, что тамо волости многие, а от городов далече. И князь великий и мати его великая княгини велели поставити на Кореге Буй-город»[1981]. Но, как явствует из приведенного текста, челобитье о постройке города исходило не от посадских людей (посадов и не было в этой сельской местности), а от жителей волостей. Очевидно, суть прошения заключалась в том, чтобы возвести крепость, в которой население окрестных сел и деревень могло бы укрыться в случае нападения неприятеля. О том, что подобные опасения имели под собой реальную почву, свидетельствует упоминаемый Воскресенской летописью под 1536 г. набег казанских татар на Костромские «места»[1982].

Поэтому гораздо убедительнее выглядит точка зрения тех ученых, которые связывают активную градостроительную политику 1530-х гг. с задачами обороны от внешних врагов: Великого княжества Литовского — на западе, крымцев — на юге и казанцев — на востоке[1983]. Действительно, строительство крепости Ивангород (на Себеже) в 1535 г., Заволочья и Велижа в 1536 г., а также восстановление летом того же года укреплений Стародуба являлись составной частью военных действий против Литвы (так называемой Стародубской войны 1534–1537 гг.)[1984]. Возведенный летом — осенью 1536 г. на р. Проне в Рязанской земле г. Пронск вскоре стал одним из форпостов обороны на юге от набегов крымцев. А построенные в том же году Буй-городок, Темников (Мещерский городок) и Балахна призваны были защитить местное население от постоянных нападений казанских татар.