Вдребезги

– Это означало бы, что я не люблю его. Я же готова была принять его любым. Пусть бы он оставался таким, какой есть, издерганным, измученным, больным, тщеславным, надменным, одержимым страхами, но оставался рядом со мной. Ведь я знала, что он не просто так стал таким, что он был лучше, добрее, честнее. Но его искалечила жизнь, беда, случившаяся в детстве, властная, эгоистичная мать.

– Значит, Беркант представлялся тебе жертвой, с которой жизнь поступила несправедливо. А ты видела себя его спасительницей. Это так?

– Я не знаю, Карл. Наверное… Я говорю просто, что готова была вытерпеть от него все, лишь бы он не предавал меня, понимаешь? Он же бросил меня. И вот этого я не смогла простить.

– Но ты ведь взрослая, женщина, – возразил Карл у нее за спиной. – Ты понимаешь, что формула «я хочу, чтобы он» не работает. Этот человек не обязан был полюбить тебя в ответ, даже если это чувство настигло тебя впервые за много лет, даже если ты вложила в него всю свою душу. Ты не можешь этого не понимать, София. Ведь верно?

– Верно, – глухо отозвалась она.

– Хорошо, зайдем с другой стороны. Как ты считаешь, зачем он так себя вел? Зачем обижал тебя, оскорблял? Ведь он не мог не чувствовать, что ты – человек, которого задевать опасно. Может быть, он провоцировал тебя? Хотел, чтобы ты проявила характер? И тогда готов был бы подчиниться?

– Это вполне возможно. По сути, он слабее меня. Я всегда это чувствовала, даже… даже в интимные моменты. Он охотно отдавал мне контроль, не пытался бороться за власть. Может быть, поступи я так, дай ему твердый отпор, все сложилось бы иначе. Может быть, ему по жизни привычна была роль жертвы, и он пытался проиграть со мной уже знакомый ему сценарий…

– Но у тебя сценарий был свой, так?

– Так.

– То есть ты признаешь, что вы с ним оба играли в эту игру? Игру, которая для тебя началась задолго до его появления в твоей жизни?

– Да… – прошептала София.

– Прекрасно. Вы оба играли пьесу, заранее зная финал. На первый взгляд получается, что вы оба приложили руку к тому, чтобы все закончилось именно так, как закончилось. Ты осознаешь это, Софи?

– Осознаю.

– Тогда что же именно ты не можешь простить ему, Софи? – вдруг вкрадчиво произнес Карл над самым ее ухом.

Очевидно, пока Софи следила глазами за приближающимися тучами, смотрела на все чаще прорезающие небо всполохи молний, Карл бесшумно, как тать в ночи, подобрался к ней совсем близко. София вздрогнула, резко обернулась и, встретившись взглядом со смотревшими на нее в упор льдисто-голубыми глазами Карла, произнесла:

– То, что он убил моего брата. Разбил мечту о встрече с ним, которой я жила двадцать лет.

– Именно! – отчего-то обрадовался Карл. Обычно бесстрастное лицо его вдруг осветилось, бескровные щеки порозовели, глаза заблестели. – От своих родителей ты не получила безусловной любви – того, что формирует в каждом человеке базовые ценности и представления о мире. И все свои ожидания перенесла на встречу с братом, которая однажды обязательно произойдет. Согласна?

– Да, – кивнула София.

– Ты ждала этого много лет – ждала человека, который появится и примет тебя любую. И ты примешь его любым. Единственного друга, возлюбленного, который останется с тобой, несмотря ни на что. Скажи, Софи, а ты помнила завет, который Борис дал тебе перед расставанием? Помнила? Признайся, повторяла его себе мысленно в критических ситуациях? Каким он был, а?

И София, чувствуя, как ее трясет, как звонко зудит что-то в висках, а по спине течет холодный пот, выговорила:

– Не отпускай волка…

– Не отпускай волка! – вдохновенно подхватил Карл. – Не спускай с привязи своего зверя. Ты ведь помнила его наказ, правда, Софи? И двадцать лет держала зверя на цепи, надеясь, что однажды встретишься с братом и он это оценит. Ты, может быть, даже хотела выторговать ее у судьбы, показывая, какой хорошей можешь быть. Пыталась заключить с ней сделку: я стану милой доброй девочкой, а ты вернешь мне брата. Ты ведь понимаешь, что ваша встреча была предрешена?

– Ты имеешь в виду – провидением? – изумленно переспросила София. – Я не верю в мистику…

– В мистику не верю и я, – отмахнулся Карл. – Я имею в виду, что ищущий всегда найдет. А ты двадцать лет искала брата в каждом встреченном тобой человеке. И не могла не найти. Что же произошло, когда ты наконец встретила его?

– Он выбил у меня почву из-под ног, – глухо прохрипела София. – Он разрушил то, что двадцать лет помогало мне держаться. Он уничтожил Бориса, уничтожил все лучшее, что в нем было. Что было во мне когда-то… Он оказался таким же, как я.

– Неужели таким же? – пристально посмотрел на нее Карл. – А скажи, Софи, ты когда-нибудь причиняла людям боль намеренно? Чтобы насладиться наблюдением за их страданиями?

– Нет, – помотала головой София. – Нет, я могла действовать твердо, переступать через тех, кто стоял у меня на пути, но жестокость никогда не была для меня самоцелью.