Вдребезги

В реальность меня возвращает свет фар проезжающей мимо машины. Интересно, она тогда забеременела? В душе? Когда соврала мне, что на таблетках, а я какого-то хрена поверил? Прикидываю в уме дату рождения мальчика и понимаю, что нет. Это случилось позже. И правда в том, что все это время, время, когда я, размякнув, как идиот, привязывался к ней все сильнее, сама Олеся не питала ко мне никаких чувств. Я был не просто ее любовником при живом муже. Я был для нее чем-то вроде быка-производителя или племенного жеребца.

Утихнувшая, было, ненависть охватывает все мое тело. Олеся правильно решила, что я смогу ее защитить от Алана Авдалова. Вот только кто потом защитит её от меня?

Глава 10

Олеся

Мы тормозим чуть в стороне от небольшого, я такие только в кино видела, самолета. В нашей стране не слишком развита малая авиация, и, похоже, это один из немногих аэродромов, приспособленных под её цели. Здесь почти нет людей, но я один черт тайком озираюсь по сторонам в надежде, что нам хоть кто-нибудь поможет.

— Даже не думай, — толкает меня в спину мой надзиратель. И от этого мои ноги в удобных ботинках на плоском ходу начинают разъезжаться на скованной льдом дорожке. С трудом удержав равновесие, окидываю тревожным взглядом взлетную полосу. Надеюсь, она находится в лучшем состоянии, чем подъездной путь, иначе наше путешествие может закончиться, так и не начавшись. Не то, чтобы я горела желанием куда-то лететь…

Тру лицо озябшими ладонями, отгоняя усталость, а когда вновь открываю глаза, из небольшой конторки, в сопровождении брата мужа, выходит мой сын. Я замираю на секунду, прижав руку к горлу, и, сорвавшись, со всех ног бегу, забыв о том, что ноги меня не держат…

— Сынок! — падаю на колени, прижимаю к себе его крепкую фигурку. Для ребенка трех лет Дамир — очень большой мальчик. Большой… но еще такой маленький. Покрываю его лицо быстрыми поцелуями, не замечая, как по моим щекам соленым нескончаемым водопадом катятся слезы.

— Мама! — всхлипывает тот.

— Прекрати. Ты — мужчина. Веди себя соответствующе.

От боли за моего маленького мальчика не могу дышать. Только с силой сжимаю пальцы на его комбинезоне и медленно от него отстраняюсь. Маленькие губки Дамира дрожат, а в карих глазах плещутся невыплаканные слезы. Одна крупная капля повисает на длинных-предлинных ресницах и срывается вниз. Стираю ее дрожащими пальцами.

— Все хорошо, слышишь? Мамочка с тобой. И всегда будет.

Медленно выпрямляюсь, ладонью прижимая голову сына к собственной ноге, и поднимаю взгляд на того, кого бы мои глаза не видели! Мне хочется убивать. Клянусь, если бы у меня была хоть какая-то возможность это сделать, прямо сейчас я бы не раздумывала ни секунды. Но пока такой возможности нет, я должна… просто вынуждена быть покладистой.

— Ты понимаешь, что это преступление?

— То, что наша семья, наконец, воссоединилась? — холодно усмехается тот.

— У нас нет семьи.

— Но будет. Уже совсем скоро. И лучше бы тебе к этому времени научиться должным образом уважать и почитать мужа. Гурам тебя слишком разбаловал.

Меня полосует холодный брезгливый взгляд черных глаз. Брат мужа совсем на него не похож. Он выше и тоньше в кости. Наверное, Алан даже красивее. Но от того, как он на меня смотрит, у меня внутри все стынет и будто покрывается коркой льда. Он… опасный. По-настоящему опасный. Теперь я это понимаю.

— Зачем тебе я? На дворе двадцать первый век, а ты производишь впечатление вполне современного человека. Могу поклясться, у тебя на примете есть девушка, которая с радостью согласится выйти за тебя замуж и будет тебе гораздо лучшей женой, чем я.

— Это не обсуждается. И запомни первое правило. С этого момента ко мне ты можешь обращаться, только если я это разрешу. А теперь помолчи.

Голос Алана звучит ровно и холодно. По привычке я открываю рот, чтобы высказать все, что я о нем думаю, но затыкаюсь, как только наши взгляды вновь скрещиваются. Тонкие губы мужчины растягиваются в скупой змеиной улыбке. Кажется, он доволен произведенным эффектом.

— Все готово. Мы можем подняться на борт.

— Постой! Я… могу узнать, куда мы летим?

— Домой.

Мне хочется заорать, что мой дом здесь. Но я только сильней стискиваю в руке маленькую ладошку. Выдыхай, Олеся, выдыхай! Сосредоточься на сыне… Подхватываю Дамира на руки. Конечно, он напуган, но даже в такой ситуации его любопытство берет свое. Он с интересом пялится на самолет, в котором нам предстоит лететь, и тот самый красный, похожий на стрекозу, вертолет, стоящий чуть поодаль.