Вечер

Ленивый плёск, серебряная тишь,дома — как сны, и отражают водыповисшие над ними переходыи вырезы остроконечных ниш.И кажется, что это длится годы…Скользить луна по черепицам крыш.И где-то песнь. И водяная мышьшмыгнет в нору под мраморные своды.У пристани заветной, не спеша,в кольцо я продеваю цепь. Гондолапокачиваясь дремлет. Чуть дышаприслушиваюсь: вот, как вздох Эола,прошелестит издалека виола…И в ожиданье падает душа.

II. «Всю ночь — о, бред! — в серебролунных залах…»

Всю ночь — о, бред! — в серебролунных залахВенеции я ворожу, колдун,и веют мглой отравленных лагундворцы ее в решетчатых забралах.Всю ночь внимаю звук шагов усталых,в колодцах улиц камни — как чугун,и головы отрубленные лунвсплывают вдруг внизу, в пустых каналах.Иду, шатаясь, нелюдим и дик,упорной думой растравляю рануи заклинаю бледную Диану,а по стенам, подобен великану,плащом крылатым затмевая лик,за мною следом лунный мой двойник.

Прага, 1923

Лунный водоем

I. «Огонь потух, и пусть — оставь заботу…»

Огонь потух, и пусть — оставь заботу,пусть лунные лучи из-за гардинугасят лак докучливый картини мебели седую позолоту.Так, день за днем — о, сколько раз, без счету! —здесь у камина я сидел одини, догорая, наводил каминна одиночество мое дремоту.Донг-донг! Часы двенадцать бьют в углу.Смотрю сквозь сон на мертвую золу,сквозь сон дремучему внимаю басу…Звон, равнодушный звон к добру и злу,что шепчешь ты полуночному часу?Затих, умолк… Я вышел на террасу.

II. «Сияла ночь, тонул увядший сад…»

Сияла ночь, тонул увядший садв мерцающих прозрачноструйных дымах,эллизиум аллей неисчислимыхпросвечивал сквозь кружево аркад.Я долго шел вдоль стриженых оград,тревожа сон цветов моих любимых…Вот и бассейн: на водах недвижимыхзастыли лебеди у балюстрад.Как в зеркале, садовая руинаи буксы четко отразились в нем,шиповником заросшая куртина,скамья и статуи богинь кругом.Из пасти у чугунного дельфинаструя, искрясь, бежала в водоёмы

III. «Я наклонил лицо над водоёмом…»

Я наклонил лицо над водоёмом,в мои глаза взглянула глубинапрохладных вод. Огромная лунаплыла внизу на небе незнакомом.О, как влекла зеркальная странав немую глубь, к незнаемым истомам,туда, туда, где отдаваясь дрёмам,волшебствовала фея Тишина.И по тропам ее державы фейнойя уходил из сумрака аллей,прислушиваясь к ней благоговейно,и все таинственней сливались с нейструи журчащие и мгла тенейи блеск луны на мраморе бассейна…

Прага, 1922

Призраки («Бойся призраков — не тех, не тех…»)

З. Н. Гиппиус