Вечер баек на Хэллоуин

Я правда не знал, как относится к тому, что сказал тогда Джей, и я по-прежнему не знаю. Я не гомофоб и многие годы был вегетарианцем, но Джей не знает этого, как и того, что сама мысль о разделывании маленькой птички своими голыми руками, подобно тому, как я расправлялся с теми крылышками, вызывала у меня рвоту. Но я определенно не ссыкло или хищный педик, и должен признать, что в его словах был смысл: Niǎo Bùshì Niǎo - явно не для всех.

Старик захохотал, но я даже не посмотрел на него. Если и был момент, где мне требовалась подстраховка, это был тот самый момент.

Извини Джей, - мог сказать я. - Мне правда жаль. Я признателен, что ты вытащил меня. Еда пахнет хорошо и все такое, но я - канадец, и добропорядочный канадец, не ем сырую курятину... или что это такое...

И, скорее всего, Джей принял бы это нормально. Но вот тому куску говна, что сидел напротив, я удовольствия доставлять не хотел, так что я был полностью в деле.

Я повернулся к Джею и сказал:

- По правде говоря, я понятия не имею, откуда надо начинать это есть.

Одной рукой я держал ee вниз головой за одну из лапок, пока вовсю пытался прикоснуться к ней другой рукой.

- Ничего сложного, - постарался объяснить Джей. - Умеючи, ты даже не намусоришь особо.

Он показал мне свои ножницы, а затем протянул мне пару. Он нежно держал свою птицу за тушку, с вверх задранными лапками, затем отрезал ножку. Я последовал его примеру и поздравил себя за то, что не дрожу, либо содрогаюсь. Хотя, все равно казалось, что я вот-вот и задрожу, и вздрогну. Я был на пределе, а мой звон в ушах, составлял прикольный аккомпанемент моему состоянию.

- Будет много жира, - продолжил он, - но все равно придется всосать немного теплого нектара. Так что, давай. Высасывай, и принимай любое мясо, которое будет поступать из ножeк.

Он высосал лапку и его глаза вспыхнули. Затем он разломал ножку пополам и начал откусывать растягивающиеся куски мяса и сухожилий. Они отрывались и болтались в воздухе, a затем он их слизывал языком.

- Вкуснятина.

Мой желудок отказывался воспринимать то, что я видел, но в то же время, я не думаю, что я когда-либо видел кого-либо поедающего что-либо с таким удовольствием. По выражению на его лице, я мог решить, что он пизду лижет, а не обгладывает ножку слабо прожаренной птицы. Он сверкнул на меня своими зубами, и сок потек с уголков его губ.

Внутренности говорили: Если ты засунешь это в свою глотку, тебе лучше приготовиться к тому, что мы направим это обратно.

Я буду делать твою мать то, что мне нравится! - oтветил я. Ну, про себя.

А в это время, Джей подбадривал меня, и должен признать, меня не сложно было уговорить. В конце концов, как говорят? Со своим уставом в чужом монастыре делать нечего.

Пока я отрывал ножки у моей птицы, по-середине, как Джей мне показал, он готовился снимать кожу с паха своей.

- Приготовься, - пробормотал он. - Надо приготовить рот, на случай, если из тебя вырвется фонтан.

Но вкус был настолько хорош, насколько я и представлял. Сок пролился вниз, в мою глотку, и возвал ко мне, дабы я уверовал в Бога. С этого момента все пошло как по маслу. Я начал ловко снимать шкуру птахи, оголяя мясо и сухожилия. Большая часть отошла слишком просто. Я отпустил медвежью усмешку, и когда я, наконец, оторвал мясо, звук был как от глухой, но влажной, гитарной струны. Когда я повторил это пять или шесть раз, я засмеялся от музыки без мелодии, которую я делал.

Джей расположил тарелку себе на колени и расправил крылышки птицы, мордочка у птицы былa направленa вперед, и когда он оборачивал пальцами тушку, мордочка птицы, уже не особо меня волновала.

Он нажал ей на грудь большими пальцами, из-за чего появился мутный, коричневый сок. Он поднес птицу ко рту и выпил сок.

Я смотрел на него c любопытством, удивленный его внезапной серьезности.

Когда источник иссяк, он потребовал больше удовольствия и снова наполнил его, но уже не так сильно. Теперь, когда я понимал, что нужно делать, это настроило меня на работу со своей птицей. Поначалу, я не был уверен, получится ли у меня, но он сказал, что получится, и был прав, и как выяснилось, это был самый сладкий сок, который я когда-либо выдавливал из грудной клетки.

- Тебе стоит попробовать это, когда они еще живы, - внезапно проговорил Джей, как бы невзначай.

Услышав это, я побледнел, и оказался между отвращением и отчаянием. Отвращение было по понятным причинам, но вот отчаяние стыдило меня. Если они вкуснее, когда живые, ну что ж, показывай дорогу!

Нам, походу, придется гнать в зоомагазин, - с безумием подумал я.

Джей, вероятно, прочитал все на моем лице, потому что громко рассмеялся и хлопнул меня по спине.