Вечер и утро

Замок потихоньку просыпался. Мужчины шли к колодцу выпить воды, женщины умывались. Слуги внесли в большую залу хлеб и сидр. Собаки клянчили объедки, кошки в засаде подстерегали мышей. Граф с графиней вышли из своих покоев и сели за стол. Начался завтрак.

Сразу после трапезы граф пригласил Уинстена в свои покои. Женевьева и Рагна последовали за мужчинами.

Все расселись и приготовились слушать епископа. Тот заговорил прямо:

— Будучи здесь шесть недель назад, элдормен Уилвульф влюбился в даму Рагну. По возвращении домой он понял, что без нее его жизнь будет пустой. Он просит у графа и графини согласия на брак с их дочерью.

— Что насчет ее благополучия? — спросил граф.

— В день свадьбы он отдаст ей во владение долину Оутен. Это плодородная долина с пятью крупными деревнями, где проживают около тысячи человек, каждый из которых будет платить подать — деньгами или едой. Также в долине находятся известняковые копи. С твоего разрешения, граф, я хотел бы уточнить, каково приданое дамы Рагны?

— Оно вполне сопоставимо — это крупная деревня Сен-Мартен и восемь малых деревень поблизости, людей там чуть более тысячи.

Уинстен коротко кивнул, и Рагне подумалось, что он бы не прочь разжиться большим.

— Доход от обоих владений остается за Рагной? — справился граф.

— Да, — ответил Уинстен.

— Она сохранит право собственности до кончины? И сможет завещать кому угодно?

— Да, — подтвердил Уинстен. — А что насчет денег в приданом?

— Разве деревни Сен-Мартен недостаточно?

— Я бы попросил двадцать фунтов серебром.

— Хорошо, подумаю. Одобрит ли этот брак король Англии Этельред?

Обыкновенно перед браком знатных людей старались заручиться королевским разрешением.

— Я заранее позаботился об этом. — Уинстен масляно улыбнулся Рагне. — Сказал королю, что красивая и хорошо воспитанная девушка окажет немалую честь моему брату, Ширингу и всей Англии. Король охотно согласился.

Подала голос молчавшая до сих пор Женевьева.

— Твой брат живет в таком же доме? — Она повела рукой, как бы охватывая каменный замок.

— Дама Женевьева, у нас в Англии нет подобных замков. Насколько мне известно, они наперечет даже в Нормандии и во франкских землях.

— Это правда, — гордо заявил Хьюберт. — В Нормандии с нашим сравнится разве что замок в Иври.

— А в Англии их вовсе нет.

— Вот почему вы, англичане, никак не можете защитить себя от викингов, — не удержалась от шпильки Женевьева.

— Не все так плохо, дама Женевьева. Ширинг обнесен стеной и надежно защищен от нападения.

— Но все-таки каменного замка или крепости в нем нет.

— Увы.

— Хочу еще кое о чем спросить.

— Конечно, спрашивай.

— Твоему брату ведь за тридцать?

— Сорок, мадам, он просто молодо выглядит.

— Почему он до сих пор не женился, в таком-то возрасте?

— Он был женат. Собственно, именно поэтому он не предлагал руку и сердце вашей дочери, сам будучи в Шербуре. К сожалению, его жена более не с нами.

— Понятно.

Вот в чем дело, сказала себе Рагна. Он не мог сделать предложение в июле, потому что был тогда женат.

Воображение услужливо принялось подбрасывать вопросы. Почему он изменил своей жене? Возможно, она болела и была при смерти? Наверное, ее состояние медленно ухудшалось, и она уже не могла выполнять женские обязанности… Это объясняло, почему Уилвульф так жаждал любви. Вообще вопросов было множество, но Рагна обещала отцу хранить молчание, так что пришлось крепко стиснуть зубы.

— Могу ли я рассчитывать на положительный ответ? — спросил Уинстен.

— Дай нам время, — отозвался граф Хьюберт. — Мы должны тщательно обдумать услышанное.

— Разумеется.

Рагна исподтишка пригляделась к епископу, попыталась прочитать выражение его лица. Почему-то ей казалось, что епископ не в восторге от выбора брата. Интересно, почему он может быть против. Ведь он, судя по всему, честно старается выполнить поручение своего высокородного брата. Быть может, ему что-то не нравится? Может, у него на примете была другая женщина? В конце концов, знатные браки всегда подразумевали политические игры. Или, может, он просто не одобряет Рагну? Впрочем, она знала, что вряд ли могла оставить равнодушным здорового и полнокровного мужчину. Как бы то ни было, Уинстен, похоже, не сильно расстроился, что граф Хьюберт взял время на размышление.

Епископ встал и попрощался. Едва за ним закрылась дверь, Женевьева воскликнула:

— Это возмутительно! Он хочет забрать нашу дочь в деревянный дом в краях, где хозяйничают викинги. Того и гляди она окажется на невольничьем рынке в Руане!

— По-моему, ты слегка преувеличиваешь, жена, — возразил граф.

— Но ты же не станешь отрицать, что Гийом — намного лучший выбор.

— Я не люблю Гийома! — не стерпела Рагна.

— Ты пока и знать не знаешь, что такое любовь, — осадила ее мать. — Ты слишком молода.

— Вдобавок ты не бывала в Англии, — дополнил отец. — Там все по-другому. Холодно и мокро.

Уж с дождем-то Рагна была готова смириться ради любимого человека.

— Я хочу выйти замуж за Уилвульфа!

— Хватит корчить из себя крестьянку-простушку! — вспылила мать. — Ты знатная девушка, тебе не пристало бросаться на шею первому встречному.

— Я не пойду за Гийома!