Владимир Осипович Богомолов

Вечер в Левендорфе

Глава из романа “Жизнь моя, иль ты приснилась мне...”

Действие публикуемого отрывка из романа происходит в Германии вскоре после войны, в последнюю субботу мая сорок пятого года. Главного героя романа, девятнадцатилетнего старшего лейтенанта, командира разведроты стрелковой дивизии, его близкий друг, тоже офицер, приглашает на день рождения своей невесты, операционной медсестры, и они едут на мотоциклах за десятки километров в немецкую деревню Левендорф, где расположен армейский госпиталь. К сожалению, в этот вечер все складывается на удивление неудачно: Натали, медсестра, с которой героя собирались познакомить, в упор его не замечая, танцует с каким-то капитаном медслужбы, немолодым лысым грузином, не складываются отношения и с виновницей торжества, и ее подругами. В середине застолья появляется рослая, лет тридцати пяти, атлетического сложения женщина, Галина Васильевна, старшая хирургическая сестра госпиталя. Она пришла после суточного дежурства, ее ждали, угощают, и она, с тостами и без тостов, опрокидывая стопку за стопкой, легко и с аппетитом пьет водку. Она оказывается единственной женщиной, проявляющей внимание к герою, они курят вдвоем на веранде, неожиданно она начинает деловито ощупывать его плечи, предплечья и грудь, хвалить мускулатуру и заявляет, что ему надо заниматься спортом. И тут он вспоминает, как друг, между прочим, говорил, что вместе с его невестой в одной операционной работает знаменитая спортсменка, чемпионка или рекордсменка страны, а может, и всего мира по толканию ядра, герой припоминает даже ее фамилию — Егорова. Ощущающий себя одиноким и никому в этой компании не нужным, герой особенно польщен вниманием столь известного, выдающегося человека. Когда спустя полчаса они снова курят на веранде, Галина Васильевна, очевидно, поняв его состояние, говорит ему: “Василий, ты попал в вагон некурящих. Идем отсюда!” — и, ухватив за локоть, уводит его

Мы шли вдоль неширокой полосы асфальта по усыпанной гравием аккуратной дорожке мимо стоявших по обеим сторонам в густой зелени двухэтажных коттеджей с островерхими черепичными крышами. В палисадниках виднелись в полутьме трофейные легковые машины, на которых братья-офицеры приехали к знакомым госпитальным женщинам и девушкам. Многие окна светились и были открыты, и оттуда из-за легких кисейных или тюлевых занавесей доносились русская речь, оживленные голоса, звуки патефонной музыки, крики, пение и смех; в двух домах играли на аккордеонах. Редкие оставшиеся здесь местные жители, очевидно, спали или, затаясь, молчали, во всяком случае, немецкой речи нигде не было слышно.

Третья послевоенная суббота этого сумасшедше-буйного победного мая была на исходе. После четырех нечеловечески тяжких лет войны славяне-победители тут, посреди Европы, радовались жизни, веселились, пили, танцевали, влюблялись... Ну, а я-то что здесь делал?..