Вечер в Венеции

А потом ее одевали и причесывали умелые руки сестры, а Фаустина, чуть касаясь ее свежего лица нежной кисточкой, оттеняла ее утреннюю бледность и слегка подсвечивала теплыми тонами продолговатые серые глаза.

Подвенечное платье было очаровательно. Но Фаустина, опытная портниха, сумела сделать его достоинства неброскими – они, сочетаясь с природной красотой Николы, отходили на второй план, давая глазу возможность наслаждаться прелестью юного стройного тела и удивительно трогательного лица: Никола ужасно волновалась, становясь от этого еще прекрасней.

Наконец все приготовления были завершены, и Иржи, встретивший невесту у ворот гостиницы, подхватил ее на руки и, осторожно, но уверенно ступая, спустился к заранее приготовленной гондоле. Следом за ними шел старик-коридорный и нес корзину с цветами.

Иржи, бледный от волнения, усадил свою невесту под позолоченный навес, поблагодарив старика, поставил у ее ног цветы и встал на корме с веслом в руке, как заправский гондольер.

Уроки Фаустины не прошли даром: подпоясанный золотистым поясом статный Иржи уверенно повез свою бесценную спутницу по блестящей в лучах солнца воде. Встречные гондольеры приветствовали их; дети, заметив свадьбу, бежали по узким набережным за ними вслед; несколько раз ставни в домах, под которыми они проплывали, широко растворялись, и на воду перед позолоченным носом их лодки падали цветы, вслед им летели монетки, зерно и конфетти. Однажды они услышали залп и увидели, как в небо полетела зеленая ракета и еще долго висела в воздухе, бледно мигая. Одним словом, за каждым изгибом канала Венеция доказывала влюбленным свою постоянную готовность веселиться и разделять чужую радость.

Иржи, с гордостью работая веслом, благополучно довез Николу до низкого церковного свода, который вместе с гулко бьющейся о его покатые стены водой напоминал длинный темный туннель. Они остановились, немного не доплыв до последней, самой низкой арки, которая предшествовала густой темноте, царившей под церковью.

Непонятный страх охватил вдруг Николу. Не то чтобы она боялась, что старинный каменный свод висящей над водой церкви может рухнуть им на головы – нет; но слишком уж черно было там, впереди… Она взглянула на Иржи. Тот тоже смотрел вперед с некоторой робостью, но заметив, как на него посмотрела Никола, решительно толкнул лодку вперед.

Никола зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела яркий солнечный свет – там, впереди, в конце этого жутковатого сырого туннеля.

Как им потом объяснила Фаустина, в этом и заключается испытание влюбленных: до того, как окажешься под темными сводами, видишь только мрак; но стоит только решиться нырнуть в эту пугающую черноту, как вскоре становится виден свет, пробивающийся с другой стороны.

И, по словам Фаустины, она сама была свидетелем того, как некоторые пары не решались пройти это маленькое испытание на пути к венцу и поворачивали назад. Таким приходилось венчаться в какой-нибудь другой церкви.

А Никола с Иржи, выплыв с другой стороны, попали в объятия ждавших их Божены с Фаустиной: те добирались до места посуху и опередили жениха с невестой.

Свет проникал внутрь церкви Святого Стефана сквозь небольшой витраж в форме розы и через стеклянный верх купола, с которого на Николу, положив кудрявые головы на пухлые ручки, смотрели лукавые амуры, а еще выше парили херувимы с растущими прямо из шеи крыльями, и у каждого из них были очаровательные ямочки на щеках.

Молодых ждали. Тихо звучал орган, светясь своими начищенными трубами. В полутьме Никола разглядела мальчика-подростка, с вьющимися темными волосами и в очках, который сидел за органом, извлекая из него чудесные звуки, несущиеся ввысь, прямо к куполу храма.

У золотого алтаря и у тонкой работы распятия, украшенного драгоценными камнями, ровными прямоугольниками горели ряды маленьких свечей. Вдруг откуда-то сверху раздался голос падре, и Божена подтолкнула молодых к алтарю.

Они тихо подошли, опустились на колени и склонили головы. Свободный женский голос, такого же золотистого бархатного тембра, как и все вокруг, легко поднимаясь к светящемуся куполу, запел радостный гимн.

Внутри Николы зазвенели тысячи радостных колокольчиков. Ей казалось, что все вокруг слышат этот звон. А когда пение прекратилось, Никола услышала шаги, и сзади к ним приблизился падре в белой сутане и золотистой мантии. Он осенил их головы крестным знамением и дал знак, чтобы они встали. Обернувшись, Никола заметила еще двух служителей, которые держали над их головами два сверкающих венца – как две короны, приносящие счастье. И словно ангелы коснулись сердца Николы своими нежными крыльями.

А потом к ним приблизилась Божена, неся на серебряном блюде два теплых золотых кольца.

У Николы закружилась голова, слезы затуманили ей глаза, и сквозь окутавшую пелену счастья она услышала прозвучавший где-то рядом чуть хрипловатый голос Иржи:

– Si.[14]

– Si, – произнесли и ее губы, будто эхо пролетело под сводом.