Вечер вне дома

Медленным шагом Адамс поднимался по лестнице. Он никого не встретил. Можно было подумать, что жильцы дома, зная о его приезде, попрятались по своим норам и теперь находились за запертыми дверями, притаившись, даже сдерживая дыхание. На верхней площадке Адамса приветливо встретил Джексон. Он, достаточно хорошо зная лейтенанта, удержался от соблазна начать разговор, не будучи приглашенным к нему.

Адамс зашел в большой салон, где Флетчер – эксперт – занимался снятием отпечатков пальцев. Донован бродил по комнате, заметно огорченный. Адамс миновал салон и вошел в спальню, как будто заранее зная, что найдет там труп. Остановившись у кровати, Гарри в течение нескольких минут рассматривал тело Фей. Не спуская с него глаз, лейтенант достал сигарету, закурил и выпустил дым из тонких ноздрей.

Донован вошел в спальню и остановился, молчаливый и настороженный, не спуская глаз с офицера.

– Врач едет? – спросил Адамс, повернувшись к сержанту.

– Он в дороге, лейтенант.

Адамс наклонился к умершей и ощупал ее руку.

– По моему мнению, смерть ранее шести часов не наступила…

– Кинжал, лейтенант…

Адамс посмотрел на нож на полу, потом повернулся к Доновану.

– Ну и что?

Сержант покраснел.

– Это оружие преступления, – сказал он, сожалея, что заговорил.

Адамс поднял свои белые брови.

– Вы проницательны. А я думал, что она взяла его для того, чтобы почистить ногти. Так вы думаете, что это орудие преступления. – Его взгляд загорелся. – А чем же еще это может быть, дурак? – Он повернулся к подчиненному спиной и стал ходить по комнате под взглядом Донована, в котором ясно читалась ненависть.

– Какие сведения вы собрали относительно ее? – спросил Адамс.

– Она новичок в своей профессии и занималась ею лишь около года. До этого танцевала в «Голубой розе». Она никогда не фигурировала в наших списках и не была замечена в чем-то предосудительном.

– Войдите и закройте дверь, – распорядился Адамс. Донован послушался. Он знал по опыту, что спокойствие Адамса не предвещало ничего хорошего, и все время держался настороже.

– Газеты еще не оповещены, не так ли? – спросил Адамс, садясь на край кровати и отталкивая ногу Фей, чтобы освободить себе местечко, совершенно не смущаясь соседством трупа.

– Нет, лейтенант.

Донован боялся журналистов. Городская пресса, которая непрерывно упрекала полицию в бездействии, несколько раз проехалась на его счет, совершенно не стесняясь в выражениях…

– Нужно будет поставить их в известность, но не раньше полудня, чтобы у писак осталась одна возможность поместить наше сообщение только в вечерней хронике и лишь одной строкой, – продолжал Адамс. – Таким образом, у вас будут половина дня и вся ночь для того, чтобы приготовить более подробный материал для утренних газет. Они накинутся на него. «Геральд» много месяцев ищет ссоры с городскими властями. Из-за этого убийства, если быстро не навести порядка, нас могут здорово потрепать. А некоторые высокопоставленные лица вынуждены будут покинуть свои посты, включая и шефа полиции, с которым Линдсей Барт не очень ладит. Если бы Барт и журналисты, которыми он командует, были бы менее популярны, нам нечего было бы их опасаться. Но это дело поможет им подлить горючего в огонь… Существование Лессингтон-авеню – этого гнезда проституции менее чем в двухстах метрах от центра города – дает отличный материал для статьи, тогда как наш шеф заявил, что наш город чист, как лучшая клиника, – отчеканил Адамс, раздавил сигарету в пепельнице, стоявшей на ночном столике, и посмотрел Доновану прямо в глаза. – Если я вам и рассказываю все это, то только для того, чтобы вы осознали всю важность данного дела. Газеты не перестанут нас поносить, пока не будут полностью удовлетворены. И это вы, Донован, должны их успокоить. Вы используете все, что возможно. Я помогу вам советами, если в этом будет необходимость. Но это на вас ляжет ответственность как за поражение, так и за победу. Вы поняли?

– Да, лейтенант. – А про себя подумал: «Этот длинноносый подонок с того момента, как только занял это место, только и ждет случая, чтобы уничтожить меня. Он знает, как сложно будет установить преступника, и этим обязательно воспользуется, чтобы избавиться от меня. Такова моя участь. Убили шлюху – а я попал в гущу политики».

– Это будет нелегко, – продолжал Адамс. – Особенно если ее убил какой-нибудь сумасшедший. – Лейтенант не торопясь закинул ногу за ногу и обнял колени руками. – Вы когда-нибудь молились, Донован?

Гигант стал багровым и посмотрел на лейтенанта. Но видя, что тот говорит серьезно, пробормотал:

– Да, иногда.

– Тогда вот хороший совет: помолитесь о том, чтобы этот тип не оказался садистом. Если ему понравится закалывать курочек, он может отправиться в другой дом свиданий и дать снова повод газетам нас бичевать. Существует же много подобных заведений в нашем городе. Прегради ему дорогу, Донован. Если это сумасшедший, то нужно помешать ему действовать в таком духе.

В дверь постучали – и Донован открыл ее. Доложили о прибытии доктора.