Вечера

На гору к школе ходил я не так и часто, в зиму раз пять-шесть разве, как выпадало свободное время и узнавал, что соберется много ребятни — тогда веселее. А просто прокатиться разок-другой можно было всегда возле своего дома, а если берега покажутся низки, отойти немного в ту или другую сторону, выбрать место покруче, прогнать долгую, насколько хватит движения лыж, лыжню.

Пройдет декабрь, январь. В феврале выпадает несколько морозных дней, сугробы и берега выше, намело, но катаешься уже без прежней охоты. А в марте и совсем редко кто выходит на берег, хотя дни светлее, просторнее, вечера дольше.

В феврале начинают кружить метели. Стоят слепые, с мутным низким небом дни. Морозы враз спадают, дуют низовые ветры, гонят по полям поземку, — стоя в огороде, видишь, как ползут они из-за согр и перелесков к огородам, укладываясь в высокие, до верхней жерди, сугробы возле городьбы. Метели разыгрываются под вечер, темнеет быстро, по деревне спешат засветло управиться по хозяйству, топят с вечера печи, потому как редкую избу не выстудит за ночь. Метели метут по нескольку дней кряду, неделями, стихая под утро, усиливаясь к вечеру. Утром на крыльце сугроб, забивает снегом палисад, ограду; приходится расчищать ежедневно сугробы в ограде, вокруг избы и двора. Возле иного двора так наметет, сугроб — с крышей сравняет, на лыжах съезжать можно. Баню обложило по восьмой венец — оконца не видать, прорубь приходится по два раза на день откапывать, над погребом поднялся снежный холм, бурьян и репейник между баней и погребом скрыло — чуть макушки выглядывают; Шегарку перемело во многих местах, сровняло берега — не угадать, заново приходится бить тропинки и дороги. На ветвях деревьев снег — сгибает их.

В феврале, в глухие вечера, любили мы играть в прятки. Собирались человек пять — больше для этой игры и не надо, — собирались в своем краю, у нас или у Шурки Городилова. В прятки интересно играть там, у кого большой, примыкающий к избе, соломенный двор с сенником, навесом для дров, где много закоулков, укромных местечек. Тот, кто водит, будет тебя искать, проходить мимо, не видя, а ты стоишь в темном соломенном углу, вздрагивая от напряжения и смеха, вдруг выскочишь неожиданно, за спиной его, в ограду и постучишь поленом о козлы или чурбак — обо что условились заранее.

Договорившись еще в школе поиграть вечером в прятки, сходились в назначенное время на нашей или Шуркииой ограде, становились кругом, и один кто-нибудь начинал считалку, с каждым словом указывая поочередно на игроков. Тот, на кого приходилось последнее слово, отступал из круга. За ним — второй, третий. В конце оставалось двое — кто считал и еще один. Игру начинает вести игрок, на кого не пришлось последнее слово. Все прячутся, он ищет. Считает игрок, кто помнит слова считалки хорошо.

— Шмукет, букет, бэ, — ровно произносит Ленька Глушин, отмечая каждого рукой, — абер, фабер, ку-ма-не, ики, пики, грам-ма-тики, ин, клин, выйди камушек один.

Откуда взялась, кто придумал считалку — никто не знает.

Один свободен. Счет продолжается. Выходят другие. Игру вести выпало Адику Патрушину. Он не доволен, но — ничего не поделаешь. Игра. Без обид.

— Стучать здесь, — говорит Адик и показывает на козлы, стоящие рядом с поленницей. Потом он отходит в дальний угол ограды, так что двор со всеми его тайными закоулками, остается за спиной Адика, а мы в это время разбегаемся кто куда — прячемся. Адик минуту стоит молча и громко, чтобы все слышали, говорит:

— Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Я иду искать!

Теперь он, не отдаляясь шибко от козел, ходит по ограде, посматривая на крышу, где сметано стожком сено, заглянул за поленницу, за угол сарая. В сенник, под навес, во двор Адик не заходит — попробуй угляди в темноте. Единственная надежда на то, что кто-то из нас, не выдержав, высунется, тут-то ведущий должен заметить его, громко выкрикнуть имя и постучать о козлы приготовленным поленом. Но мы затаились — сидим не шелохнувшись. Ведущий топчется на месте, вытягивая шею, глядит туда-сюда, но надо искать, таковы правила, иначе его заставят водить второй раз. Адик подходит к воротам сенника, они открыты настежь, чтоб не мешали игре, останавливается в проходе, положив руку на ворота, внимательно всматривается в темноту. От козел он отошел шагов на двадцать. В это время, выскочив из-за стожка, прямо с крыши двора в ограду прыгает один из игроков, летит, опережая Адика, к козлам. Успел, стукнул поленом. Осталось трое. Адику хотя бы одного надо заметить-застучать, иначе опять водить игру, а водить — искать никому не охота, все настроены прятаться. В этой игре, как и во всякой другой, много хитростей. Отвлекают внимание ведущего, выручая друг друга. Меняются одеждой. Поменялись шапками и даже фуфайками или пальтишками, выдвинет кто-то плечо из-за угла, другой голову выставит и ждет. Ведущий заметил знакомую шапку. «Петька, — кричит, — вылазь, я видел!» И к козлам — стучать. А это вовсе не Петька, а Гришка. Ошибся — стук не засчитывается.