Вечеринка моей жизни

Маркос закусил губу, чтобы сдержать смешок. Ему бы стоило знать, что его набожный зять внимательно прислушивался к каждому его слову, ожидая подходящей возможности вернуть Маркоса в лоно церкви. Он служил мормонским епископом, лидером религиозной общины, насчитывающей около трехсот человек из их жилого района. И при каждом удобном случае у Маркоса появлялось какое-то детское и иррациональное желание вызывать у своего шурина чувство неловкости.

– Приве-е-т, Ники Джем! – пропел Маркос.

Ник рассмеялся, как и каждый раз, когда Маркос произносил эту глупую шутку. Ник и Ники Джем[10] находились на противоположных концах пуэрториканского спектра.

Смеясь, Маркос бросил взгляд на соседний автомобиль и заметил улыбающуюся ему женщину. Он подмигнул ей, больше по привычке, чем что-либо еще, и снова обратил свое внимание на дорогу перед собой. Совсем скоро должен был показаться его съезд с автомагистрали, а из-за всех этих дорожных работ, он не был уверен, где ему стоит перестроиться.

– Как я уже говорил, Сарита, – продолжил он. – У меня все под контролем.

Последовавшее молчание вовсе не свидетельствовало о доверии, на которое он рассчитывал, и он потер подбородок, как будто его сестра дала ему пощечину.

– У тебя благие намерения, я знаю, Марк, – произнесла она. Услышав свое детское прозвище, он пожал плечами, как нашкодивший маленький мальчик. Но он сам напросился на это, когда назвал сестру Саритой, чтобы досадить ей. – Но этот месяц станет решающим, особенно с учетом того, что юристы тщательно изучают каждую мелочь, желая убедиться, что отец может управлять бизнесом, и его братья не смогут отобрать у нас поместье.

Оба брата его отца были знаменитыми мормонами, что не помешало им лишить своего брата наследства после смерти бабушки и дедушки Хокинс. Такие религиозные люди, как его дядьки, вызывали у него аллергию. Может быть, именно поэтому он не оставлял попыток убедиться, что Ник не такой, как они?

Единственное, что его отец получил в доверительное управление, была некогда полуразрушенная ферма, которая с помощью мамы Маркоса превратилась в процветающее и прибыльное место для проведения свадеб и других праздников.

Ранняя болезнь Альцгеймера лишила дееспособности его отца, Стюарта Хокинса, и тут же нагрянули дядя Монти и дядя Джордж, заявив, что Стюарт в его состоянии не может управлять родовой собственностью. Истинная причина заключалась в том, что ферма, где его родители на протяжении многих лет устраивали тысячи свадеб, являлась первоклассным объектом недвижимости, и они хотели превратить ее в поле для гольфа или что-то в этом роде.

Семья…

Впереди показался съезд с автострады. Маркос подрезал черную «теслу», водитель которой посигналил ему, в ответ Маркос послал ему воздушный поцелуй. Выражение лица этого парня заставило Маркоса рассмеяться.

– Не смейся, Маркос, – проворчала Сара, как обычно совершенно неправильно истолковав его смех. – Ферма очень многое значит для нас. Сделай это ради мамы. Это меньшее, что ты можешь сделать после…

– Сара, – тихо произнес Ник, и Маркос испытал прилив благодарности к своему зятю.

Его сестра знала, как задеть за живое. Маркос вернулся, как блудный сын, но никто не собирался зажарить для него откормленного теленка. Он должен был заслужить это.

– Прости, – сказала Сара, и ребенок снова заплакал на заднем сиденье. – Спасибо, что подменил меня. Как я уже сказала, все готово для двенадцати приемов, с четверга по субботу.

Маркос слышал это миллион раз, но она просто не могла удержаться. Верно? И каждый раз повторяла указания.

– Кензи может почти со всем справиться, но ты должен помочь. Хорошо?

– Я знаю, – ответил он, чувствуя себя ребенком, которого отчитывали.

– Послушай, еще один вопрос. Вчера вечером я прослушивала голосовые сообщения, и звонила эта женщина, Надя Паласио. Она снова позвонила мне сегодня утром, но ее сообщение прервалось. Можешь убедиться, что все в порядке? Знаешь, эти одержимые свадьбой невесты те еще штучки!

– Не беспокойся, – успокоил Маркос, снова почувствовав себя на своей территории. Он больше предпочитал иметь дело с возмущенными клиентами, чем со своей обеспокоенной сестрой. – Я с этим разберусь.

Маркос практически видел, как плечи Сары расслабились от облегчения.

– А теперь езжайте и повеселитесь… – Желание сказать это было настолько велико, что он позволил словам вырваться наружу. – И, дети мои, не забывайте о контрацептивах, если не хотите вернуться домой с маленьким пирожком в духовке. Трое детей за три года – это слишком даже для мормонов.

Ник нервно рассмеялся, а Карли, трехлетняя племянница Маркоса воскликнула:

– Я хочу маенький пирожок, мама! Я гоедная!

Маркос расхохотался, а его сестра прошипела:

– Я тебя прикончу, Маркос. Дай только вернуться домой!

* * *