Вечерний свет

О «Бродячей собаке» читать не хочу.Артистических я не люблю кабаков.Ну, Кузмин потрепал бы меня по плечу,Мандельштам бы мне пару сказал пустяков.Я люблю их, но в книгах, а в жизни смотретьНе хочу, как поэты едят или пьют.Нет уж, камень так камень, и скользкая сеть,А не амбициозный и дымный уют.И по сути своей человек одинок,А тем более, если он пишет стихи.Как мне нравится, что не ходил сюда Блок,

Ненаходчив, стыдясь стиховой шелухи.Не зайдем. Объясню, почему не зайдем.И уже над платформами, даль замутив,«Петроградское небо мутилось дождем».Вот, наверное, самый печальный мотив.

«И не такие царства погибали…»

«И не такие царства погибали!» —Сказал синода обер-прокурорЖестоко так, как будто на медалиОн выбил свой суровый приговор.И не такие царства. А какие?

Египет, Рим, Афины, может быть?Он не хотел погибели РоссииИ время был бы рад остановить.И вынув из жилетного карманаЧасы, смотрел на них, но время шло.Тогда вставал он с жесткого диванаИ расправлял совиное крыло.А что теперь? Неужто всё сначала?Опять смотреть с опаской на часы?Но столько раз Россия погибалаИ возрождалась вновь после грозы.

Итак, фонарь, ночь, улица, аптека,Леса, поля с их чудной тишиной…И мне не царства жаль, а человека.И Бог не царством занят, а душой.

Платформа

Промелькнула платформа пустая, старая,Поезда не подходят к ней, слой землиНамело на нее, и трава курчавая,И цветочки лиловые проросли,Не платформа, а именно символ бренностиИ заброшенности, и пленяет взгляд

Больше, чем антикварные драгоценности:Я ведь не разбираюсь в них, виноват.Где-нибудь в Нидерландах или ГерманииРазобрали б такую, давно снесли,А у нас запустение, проседание,Гнилость, ржавчина, кустики, пласт землиНикого не смущают, — цвети, забытаяИ ненужная, мокни хоть до концаСвета, сохни, травой, как парчой, покрытая,Ярче памятника и пышней дворца!

«Художник напишет прекрасных детей…»

С. В. Волкову