Вечная молодость графини

Гребень теплый. От него исходит все тот же тонкий ландышевый аромат, и меж зубьев застрял седой волос.

– Оно было честным, Дьердь. От судьбы не уйдешь. Помни об этом, солнышко. Всегда помни.

Теткин голос пробивался сквозь сон, в котором Эржбета шла по воде, а потом оказалось, что вода – не вода, а кровь. И не водоросли тянутся к ногам Эржбеты – волосы женские. Просвечивают на дне глаза, и трепещут ресницы, порождая волну.

Страшно.

Но восходит луна, плещет белым светом, и успокаивается алое море.

– От прекрасного союза Солнца и Луны, восхитительного соединения петуха в золотом оперенье и серебряной курицы – говорит Клара, стоящая на острове из мужских голов, – рождено все сущее. Помни и об этом тоже.

– Я помню.

Волны гасят голос.

Головы дрожат, грозя рассыпать остров, но тетка скидывает широкое одеянье и белые крылья его подобны снегу. Но тело ее еще белее.

– Ты избрана, – шепчут алые губы. – Ты избрана им!

– Кем?

– Великим Иштеном. Иди ко мне.

– Я боюсь.

– Чего?

– Заблудиться. Я не вижу дороги.

– Иштен пришел на эти земли вместе с даками. Иштен подарил победу нашим предкам, пусть те, кто принял ее, и славили распятого. Здесь нет его власти. Здесь нет его силы.

Тетка пела, вытянув руки над морем, и лунный свет стекал с ее пальцев, сплетаясь узкой тропой. Эржбета ступила на нее, забыв про страх.

– Здесь правит Иштен и три сына его. Один есть дерево. Другой есть трава. Третий есть птица.

Лунный свет жег ноги холодом. Дорожка становилась все уже, пока не превратилась в лезвие клинка. И каждый шаг оставлял на ступне глубокую рану. Но раны не кровили, и боль, пусть явная, была терпима.

– Он есть, – сказала Эржбета, вытягивая руки, почти касаясь пальцами пальцев тетки.

– Он есть, – эхом повторила она.

Эржбетины ладони, испачканные светом, почти истаяли. А море закружилось, выплеснуло грязную волну на берег, и иссякло, превратившись в чашу.

На дне ее сидели боги.

Трехликий Иштен с раскрытыми ртами.

Карпатский Ердег, бледный и немочный, окруженный черными котами.

Темноокая Мнеллики, в чьих волосах птицы вили гнезда, и феи распустили волосы из тонких нитей воды. А в руках – точно такие гребни, как тот, который подарила тетка…

Эржбета знала их, а они знали Эржбету. И это было правильно.

– Теперь тебе хранить, – говорит Клара.

– Обещаю.

Будущее близко. Оно предопределено, но это не пугает. Главное – чтобы хватило сил. Но теперь Эржбета знает, где их взять.