Вечная охота

– Много раз повторяется ее название. Охота, что никогда не кончается. Поется про ветер в кронах деревьев. Про дождь, орошающий плодородные земли. Про тучи, скрывающие солнце. Про рога, что прочнее камня. Про тень длиннее горизонта. Про двадцать копий, проткнувших небеса.

– Древний язык считается вымершим, – заметил Гален. – Откуда ты его знаешь? – Мужчина не ответил, лишь посмотрел на рыцаря так, как хищник смотрит на жертву из своего укрытия. – Кто ты?

– Сам я Талисиан из Орлона. Бродячий ученый, наша каста малочисленна и неизвестна, вы вряд ли слышали о нас.

– Это правда, – ответил Гален. – Не слышал. Но я знаю все касты в Аннуне. Все. От Кузнецов Робена до Искателей Шаалы. Даже Содружество Землекопов мне знакомо.

Талисиан пожал плечами, но глаз от рыцаря не отвел. Как и Гален не сводил взгляда с собеседника. Если бы не Виглаф, громко поставивший кружки с пивом на стол, так бы они и сидели, сверля друг друга взглядом.

– Выпьем! – крикнул принц и сделал большой глоток. Рыцарь тоже отпил. Талисиан не прикоснулся к вину. – Куда ты направляешься, бродячий ученый?

– Я бегу от бед с востока на запад за знаниями.

– Что за беды такие на востоке?

– Гонения. Непонимание. Невежество.

– Мне казалось, в старых землях Кадора чтят мозговитых мужиков.

– Видимо, не везде.

– А что ты ищешь на западе? – спросил Гален. – Какие там блага? Соленое море и каменистая земля? Разве в почете там умники? Мне всегда казалось, что западные моряки больше всего ценят грубую силу.

– Я не про тот запад, что некогда был Мерионом, а сейчас принадлежит барону Нандо. Я про дальний запад. За морем.

– Ты хочешь уплыть за Гиблое море? – спросил Виглаф и расхохотался. – Ну удачи! Когда последний корабль уходил за Гиблое море? Еще в начале второй эпохи? Ни один капитан не дерзнет отправится туда, это верная смерть. За тем морем нет ничего, даже островка. Тебя там ждут шторм, туман, горе и жажда, а в конце смерть. Стоит запретить плыть туда! Надо с отцом поговорить, пусть он выпустит закон какой-нибудь.

Талисиан снова пожал плечами.

– Мне пора отправляться, – сказал он.

– Дык ночь на дворе. Оставайся, тут тепло и сухо! Даже на загаженном полу спать приятнее, чем в овраге каком, где гнилые листья и надоедливые насекомые.

– Ночная дорога мне приятнее.

Талисиан встал, легко поклонился принцу и ушел из трактира, не оборачиваясь. Виглаф проводил его взглядом, гоготнул и вернулся к пиву.

– Сумасшедший!

– Мне он не нравится.

– Чем это? Он тебе песню объяснил! Хотя понятнее не стало, конечно.

– Не знаю. Чутье.

– Успокой свое чутье хотя бы на одну ночь. Выпей, отдохни. Ты вечно, – Виглаф поводил плечами, словно его схватил спазм, – напряжен. Умрешь ведь. Кто со мной пить будет?

– Желающих будет достаточно.

– Ерунда! Пей! Веселее будет.

И Гален выпил. Двумя гигантскими глотками осушил кружку. Затем еще одну. Трактирщик принес им с Виглафом еды и третью порцию пива, но рыцарь и глазом не повел.

Два молодых торговца согласились уступить свои комнаты Галену и Виглафу за круглую сумму, так что поздно вечером рыцарь снял свою одежду и лег спать в теплую кровать.

Он лежал спокойно. Не крутился, засыпая. Не дергался во сне. Только легко поднимающаяся грудь отличала его от мертвого. Луна уже поднялась высоко, в окно бил ее серебряный свет.

Гален проснулся. Он словно бы услышал шорох, но его не было. Рыцарь почувствовал, что должен быть какой-то звук. Шаги, шепот, скрип половицы. Хоть что-то. Бирн осторожно сполз с кровати и проверил, что засов на его окне крепко заперт. Рыцарь осмотрелся. В комнате никого не было, и даже это было неправильно. Все его тело кричало о том, что за ним наблюдают. Кто-то пролез внутрь. Кто-то был здесь.

Бирн беззвучно обнажил эльфийский кинжал. В лунном свете клинок сиял даже ярче, чем в солнечном. Гален осторожно встал и сделал шаг вперед. Еще один. Никого.

Сердце рыцаря успокоилось. Непонятное чувство ушло. Бирн будто бы заглянул под кровать и увидел, что никаких чудовищ там нет.

Гален лег обратно, укрылся плотнее и снова заснул. Но эльфийский кинжал теперь лежал под подушкой, а не на сундуке с вещами.

Утром первым проснулся Виглаф. Он встал задолго до рассвета, хотя накануне немало выпил. Принц спустился в зал, без разрешения трактирщика открыл бочонок пива, наложил себе в тарелку немного вяленого мяса и свежих помидоров, а за импровизированный завтрак оставил на стойке пару монет.

Принц ел медленно, и как только он прикончил кружку с пивом, вниз спустился и рыцарь. Гален Бирн сделал то же самое, что и его друг, но за мародерство оставил лишь одну монету.

Наконец, проснулся и трактирщик. Он тут же принялся хлопотать, разжигать печи для пирогов и хлеба, натирать полы и столы, открыл бочку с соленой капустой. Деньги со стойки он убрал в кошель.

В трактир постучались. Так редко кто делал.

– Войдите! – крикнул трактирщик.