Вечная воля. Том 1

— Для этого нужны правильные обстоятельства, правильный тип личности и правильное количество серьезных усилий. Это как смотреть на полотно с кляксами из различных цветов. Для некоторых там просто хаос, а кто-то различает определенную закономерность. А кто-то третий увидит еще один образ за пятнами краски. Ну, а кто-то, таких очень мало, возможно, узрит что-то совершенно отличное от всех остальных.

Бай Сяочунь на самом деле просто смотрел, не пытаясь добиться просветления. Его глаза налились кровью, он уставился на чешуйки, которые, казалось, все больше увеличиваются в размерах и начинают заслонять весь мир вокруг него. Он увидел, что земля и небо наполнены парящими существами, которых он не мог разглядеть. Казалось, что расплывающуюся картинку никак нельзя сделать резкой. Но Бай Сяочунь не обращал на это никакого внимания. Единственное, что он хотел, — это запомнить форму и образ чешуек. Он даже уже не знал, сколько раз пытался это сделать. Тысячу? Десять тысяч? Может быть, даже больше? Процесс полностью поглотил его, несмотря на то, что раз за разом у него ничего не получалось.

Шло время. Пять дней. Шесть дней. Семь дней… Вскоре прошло уже десять дней. Созерцание требовало жизненных сил, и его тело начало от этого страдать, но он не сдавался. На девятнадцатый день Бэйхань Ле и остальные избранные были полностью уверены, что Бай Сяочунь продержится только еще один день. Когда его жизненная энергия достаточно ослабнет, он просто потеряет сознание.

— Призрачному Клыку понадобилось пятнадцать дней, чтобы войти в состояние глубокого просветления, и он очнулся от транса только спустя двадцать семь дней. Его последующие достижения в магии Призраков Обитающих в Ночи во многом основываются на этом просветлении!

— Бай Сяочунь уже потратил девятнадцать дней и до сих пор не достиг просветления. Какой бы уровень основы культивации у него не был, он не может сравниться с ситуацией Призрачного Клыка.

— Статуя совершенно таинственна и непостижима. Многие пытались — если не получается с первого раза, то дальше только сложнее. Завтра он потеряет сознание. Но когда он очнется и восстановит жизненную силу, будет уже слишком поздно.

Бэйхань Ле и остальные избранные думали именно так, впрочем, как и четыре главы гор, которые вздыхали с сожалением. Постепенно прошел девятнадцатый день созерцания Бай Сяочунем статуи. Солнце зашло, а потом настал рассвет двадцатого дня. Когда небо полностью осветилось солнцем, все были уверены, что сейчас Бай Сяочунь свалится без чувств. Но вскоре в глазах окружающих начало появляться сильное удивление, двадцатый день завершился, начался двадцать первый. Бай Сяочунь не потерял сознание. Хотя он немного похудел, он по-прежнему держался.

Двадцать один день. Двадцать два дня. Двадцать три дня… Время шло, удивление росло. Когда завершился тридцатый день, главы гор были поражены.

— Не могу поверить, как много у Бай Сяочуня жизненной энергии!

— Простой ученик самое большее продержался бы десять дней. Ученик, занимающийся культивацией тела, выдержал бы пятнадцать дней. Такие избранные, как Призрачный Клык, могут продержаться не больше двадцати дней. Если не войти в состояние глубокого просветления, то жизненная энергия расходуется напрасно и это приводит к обмороку. Бай Сяочунь продержался так долго!

— Но какой в этом прок? Даже если он продержится еще дольше, но не достигнет глубокого просветления, это будет пустой тратой сил.

Бэйхань Ле и остальные тоже были поражены до глубины души. Они наконец начали понимать, насколько сильно физическое тело Бай Сяочуня. Но при этом они вздыхали: без глубокого просветления, если просто продержаться очень долго, то это ничего не даст.

Скоро прошло еще десять дней, а Бай Сяочунь по-прежнему был полностью погружен в попытки запечатлеть чешуйки в памяти. Невозможно было сказать, сколько раз он уже пробовал это сделать. Может быть, пятьдесят тысяч, а, может, сто тысяч. Каждый раз его постигала неудача. Прошел пятидесятый день, потом и шестидесятый. Огромное количество учеников было глубоко потрясено действиями Бай Сяочуня. Они с трудом могли поверить, что у него настолько обширные запасы жизненной энергии. Они не думали, что он так долго продержится. Если бы не изумительная сила физического тела, это было бы невозможно.

Настал семидесятый день, и Бай Сяочунь задрожал. Он был заметно худее, чем прежде, казалось, что его жизненные силы и физическое тело подошли к своему пределу. Люди, что собрались вокруг, заметили, что он дрожит, и начали комментировать.

— Он, наверное, почти закончил. Еще несколько дней, и он потеряет сознание.

— Он так и не достиг глубокого просветления. Какая напрасная трата усилий.