Вечная воля. Том 1

Дом и двор Большого Толстяка Чжана в отличие от дома Бай Сяочуня были на южном склоне горы. Конечно, на солнечной стороне горы духовная энергия была сильнее. Здесь находилось мало домов; они располагались в окрестностях как рассеянные по небу звезды, в соответствии с определенной закономерностью.

Вечерело, но в сумерках виднелся клубящийся туман и проглядывало изобилие духовных растений. Всё это придавало этому месту возвышенную атмосферу. Глубоко вдохнув, Бай Сяочунь с завистью огляделся по сторонам.

«У Самого Старшего брата действительно есть связи в секте. Не могу поверить, что ему досталось такое место, как это. Оно гораздо лучше, чем у меня».

Ему не пришлось долго искать дом со двором Большого Толстяка Чжана. Его двор зарос сорняками, как будто никто за ним не следил уже много лет. Бай Сяочунь изумленно ахнул и постучал в главные ворота. Однако ему никто не ответил.

«Неужели я пришел не туда?» — подумал он.

Пока он в удивлении стоял там, дверь дома во дворе медленно приоткрылась, и из щели показался истощенный человек с летающим мечом в правой руке. Тусклый серебристый свет мерцал вокруг его левой руки, пока он, с трудом передвигая ноги, выбрался на улицу. С изможденным видом он вяло проговорил:

— Кто там?

Когда мужчина произнес эти слова, он наконец рассмотрел Бай Сяочуня, стоящего у входа во двор. Дрожь пробежала по телу мужчины. На его лице появилась радость, будто бы он увидел кровного родственника. Вдруг он полетел вперед, распахнул главные ворота и встал перед Бай Сяочунем, рассматривая его. Потом он громко рассмеялся и сказал:

— Девятый Младший брат!

— Кто ты? — ответил Бай Сяочунь, пятясь назад с широко распахнутыми глазами.

Хотя ему и казалось, что этот человек напоминает кого-то знакомого, Бай Сяочунь не мог его опознать. В нём не было ничего выдающегося, и он был очень худым. Хотя нельзя было сказать, что он только кожа да кости, но он явно был к этому близок. Его очень живые глаза глубоко запали. По отголоскам его основы культивации казалось, что он был на стадии полного круга четвертого уровня Конденсации Ци. Когда истощенный юноша увидел выражение лица Бай Сяочуня, он был готов расплакаться.

— Девятый Толстяк, это я, Большой Толстяк! — сказал он. Затем с очень горестным видом он продолжил: — Девятый Толстяк, ты просто не представляешь, как я настрадался за последний год. Мой учитель такой требовательный! Как только я попал сюда, она заявила, что не любит толстяков, и мне пришлось голодать полгода! Полгода, Девятый Толстяк! Ты знаешь, как я выглядел после? У меня ушла вечность, чтобы набрать вес и стать таким, как сейчас.

Этот истощенный молодой человек был не кто иной, как Большой Толстяк Чжан, и сейчас он стоял здесь и рыдал. Бай Сяочунь его осторожно оглядел. Когда он услышал эту историю и уверился, что перед ним действительно Самый Старший брат, у Бай Сяочуня отвисла челюсть. Тот Самый Старший брат, которого он помнил, и человек, стоявший перед ним, были двумя совершенно разными людьми.

— Вы с учителем не ладите? — сочувственно спросил Бай Сяочунь.

— Эта старая мымра! Я… — Большой Толстяк Чжан сказал еще несколько слов, потом вздрогнул и не посмел продолжить. Затаскивая Бай Сяочуня в свой двор, он сказал: — Девятый Младший брат, я скучаю по Кухням! А здесь? Разве кто-то может выжить в этом месте? Пока я был здесь, я ни разу не наелся досыта, к тому же у меня нет способа заработать. Ах, как же я голоден!

Он продолжил рассказывать Бай Сяочуню всё, что с ним случилось с тех пор, как он стал учеником Внешней секты. Слушая эту грустную историю, Бай Сяочунь вдруг осознал, что он явно не прогадал, решив таскать кур. Он посмотрел на изможденную фигуру Большого Толстяка Чжана, потом вздохнул и потрепал его по костлявому плечу.

— Так как ты, Старший брат, попал в беду, Младший брат обязательно поможет. Просто подожди здесь время горения палочки благовоний. Я сейчас вернусь.

Большой Толстяк Чжан удивленно ахнул, когда Бай Сяочунь повернулся и покинул двор. По дороге в гору Бай Сяочунь уже заприметил, где на Вершине Пурпурного Котла расположены птицефермы Духовных Хвостатых Кур. Воспользовавшись покровом ночи, он растворился во тьме. Большой Толстяк Чжан не знал, что происходит, и совсем не догадывался, что собирается сделать Бай Сяочунь. Он ждал у ворот время горения палочки благовоний, после чего Бай Сяочунь вернулся, неся в каждой руке по Духовной Хвостатой Курице.

Когда Большой Толстяк Чжан увидел Духовных Хвостатых Кур, его глаза расширились. Прежде чем он успел что-то сказать, Бай Сяочунь затолкал его во двор. Не обращая внимания на Большого Толстяка Чжана, Бай Сяочунь мастерски достал сковороду, вскипятил воду, ощипал кур и бросил их в кипяток. После этого он стряхнул пыль со своих рукавов, задрал подбородок и посмотрел на Большого Толстяка Чжана. Большой Толстяк Чжан широко распахнул глаза и тяжело задышал. Он указал пальцем на кур в сковороде, потом на Бай Сяочуня, и недоверчивый взгляд появился на его лице.

— Ты… только не говори, что ты и есть Ворующий кур Демон Вершины Душистых Облаков.