Вечная жизнь: новый взгляд. За пределами религии, мистики и науки

Джеймс Грейсон Кэмпбелл, врач-рентгенолог из Виргинского медколледжа. Лейкемия. После диагноза он прожил всего год. Как медик, он прекрасно понимал, что умирает, и весь этот короткий год почти ежедневно делился со мной тем, что это значит – умирать. Свою первую книгу о воскресении Иисуса, The Easter Moment («Пасхальное мгновение»), я написал благодаря ему. Его жена Рут, тоже врач, живет в Ричмонде, штат Виргиния.

Джоан Лидия Кетнер Спонг. Моя жена. Я расскажу о ней чуть позже, а пока достаточно будет сказать, что в конечном итоге Джоан сочла смерть блаженным избавлением от долгой и изнурительной болезни. Но она в большей мере, чем кто-либо другой, побудила меня задуматься о моих собственных ограничениях так, что я уже не смог остаться прежним.

Дули Бойс Гриффит Спонг. Моя мама. Наделенная множеством дарований, она осталась вдовой в тридцать шесть, с тремя маленькими детьми, без денег и востребованных навыков и, хотя и не закончила даже девяти классов, сделала все что могла, стремясь выжить. Я с нескрываемым восхищением смотрел, как она стареет. Она продала дом и почти все имущество и без видимых страданий переселилась в дом престарелых. Она никогда не привязывалась к земным вещам. Ее мир с годами сокращался: она теряла зрение, слух, способность ходить и, наконец, в девяносто два года, умерла. Она учила меня распознавать, что на самом деле важно в жизни. Мне выпала честь быть ее сыном, и надеюсь, я всей своей жизнью почтил ее.

Эмили Джейн Фейлла, юная девушка, полная сил. Я знал ее с тех пор, как ей исполнилось четыре; на моих глазах она стала незаурядным подростком, блестящей студенткой и выдающимся учителем. Она погибла в двадцать четыре. Несчастный случай в горах. Эмили научила меня тому, что жизнь – это скорее качество, а не количество. Она жила недолго, но ярко. Ее родители, Кей и Фрэнк, а также ее младшая сестра Лорен по сей день мне дороги.

Джон Харви Найт, взрослый сын двух моих самых близких друзей, Миллисент и Элиота. Джона, семьянина и отца троих маленьких детей, нашли мертвым дома, рано утром, на следующий день после Рождества. У него не было ни проблем со здоровьем, ни тревожных симптомов. Его смерть стала внезапной и необъяснимой. Ее обстоятельства исключили для меня любую возможность в дальнейшем прятаться от реальности за ханжескими клише и эмоционально лживыми заверениями. Открытое признание этого стало основой моей гомилии на его похоронах – и помогло мне понять, что наша неготовность смотреть смерти в лицо явно изобличает бессмысленность большинства религиозных разговоров о Боге даже среди верующих.

Розали Сюзанна (Розанна) Гарретт Эппс. Ее похороны были последними, в которых я участвовал по долгу службы. Она умерла уже после того, как я отправил в издательство рукопись этой книги. Сама книга навеяна ей в большей степени, нежели кем-либо из моих знакомых. Розанна – олицетворение мыслей, вложенных в мой труд. Она прожила насыщенную и хорошую жизнь. Была представительницей того поколения, где женщины сочетали брак, семью и карьеру. В свои восемьдесят с лишним лет Розанна вела постоянную рубрику в газете. Когда стали умирать ее сверстники, у нее появились друзья среди молодежи. Ее отличала жажда жизни, какой достигают лишь немногие. В год своей смерти она занимала пост в Обществе юридической помощи. В своей гомилии на ее похоронах в Ричмонде, штат Виргиния, я впервые высказал мысли, которые излагаю здесь. Они идеально соответствовали Розанне. Для меня она была родственной душой, другом и даже матерью моей дочери Эллен.

Я благодарен им всем за то, что учили меня.

Хочу также выразить благодарность моим онлайн-издателям и редакторам из Waterfront Media в Бруклине, штат Нью-Йорк: Майку Кериакису, Бену Волину, Марку Робертсу и Розе-Анне Генри. С их помощью моя еженедельная колонка воплощается в реальность на протяжении вот уже семи лет. Именно написание этого текста каждые семь дней порождало мысли, в конце концов явленные в моих последних книгах, и в этой в том числе. Особенно хорошо помню два текста для колонки: "A Conversation About Death in New Zealand" («Разговор о смерти в Новой Зеландии») и "Emily Jane Failla: A Special Life." («Эмили Джейн Фейлла: особенная жизнь»). Оказалось, я даже не сознавал, в какой мере обдумываю свои чувства и проясняю мысли, пока пишу статьи. Теперь, по прошествии времени, я понимаю, что мои проповеди в начале пути служили той же самой цели.

На протяжении ряда лет моей профессиональной жизни мне выпала честь работать с чудесным секретарем – удивительной женщиной по имени Мэрилин (Лин) Конрад. Она и ее муж Дэвид стали моими друзьями. Как я был рад, когда она охотно согласилась отложить обязанности бабушки и радости жизни на пенсии и вернулась к работе, решив напечатать черновик этой рукописи! Работа вместе с ней над этой книгой напомнила мне, сколь приятным было наше десятилетнее, далеко не случайное сотрудничество при написании пяти предыдущих моих трудов.