Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь

– Честно говоря, не ожидала, – спокойно согласилась Эльза и обвела глазами присутствующих. – Вы ведь думали, что с того момента, как вошли сюда, вся инициатива оказалась в ваших руках? Ошибаетесь. Я знала, что мне может понадобиться пара минут. И специально забыла про печенье. Когда я поняла, что вы меня разоблачили, то отправилась на кухню и открыла дверь в подпол. На кухне есть второй выход из дома. Я очень надеялась, что этот кретин, почуяв свободу, убежит домой. Когда вы наконец спустились бы в подвал, то никого бы там не обнаружили.

– Но Ян рано или поздно все выложил бы милиции! Его ведь искали!

– Мало ли, что бы он выложил, – пожала плечами Эльза. – А где доказательства? Я бы все в подвале прибрала, промыла. Ни тебе отпечатков пальцев, ничего такого.

– Но вы же все рассказали нам про убийства! – воскликнула Женя.

– Может быть, я все придумала, чтобы вас позлить?

Пока она распиналась, Ян Ярославский, придерживая одеяло одной рукой, усадил рыдающую от счастья Иру на стул, потом поцеловал Женю в макушку и попросил:

– Найдите мои штаны.

– Мужик, а ты почему голый? – удивленно спросил Петя, добывая из шкафа аккуратную стопку одежды, на которую указала Эльза.

– Я подсыпала ему кое-что в кофе.

– Я же говорила! – тут же воскликнула Женя. – Крепкий кофе, если вы не в курсе, отлично отбивает запахи.

– В общем, пока он спал, – продолжала Эльза как ни в чем ни бывало, – я оставила его без ничего. Совсем без ничего. Он должен был понять, насколько бессмысленными оказались на деле его угрозы. Он букашка передо мной. Я – сила.

Надев штаны, Ян растопырил руки, как это делают актеры, когда хотят показать, что готовы кого-нибудь задушить, и со зверским лицом пошел на Эльзу Унт.

– Э-э! Спокойно! – остановил его Мартынов. – Мадам придется оставить в живых и сдать куда следует.

– Пожалуй, я этим займусь, – сказал Карпенко, доставая мобильный. – Я знаю, кому позвонить, чтобы все было тип-топ. Это моя работа.

Выглядел он при этом, надо признаться, весьма жалко.

– Первым делом тебе следует позвонить дяде, – напомнила ему Женя.

С того момента, как она увидела живого Яна, силы стали потихоньку вытекать из нее. Куда-то сразу подевалась решимость, пропал резкий голос, и при этом стало ясно, что слез у нее в запасе ничуть не меньше, чем у остальных присутствующих здесь особ женского пола.

– Ну вот, – сказал Мартынов недовольным тоном, – сейчас она тоже начнет рыдать и доведет себя до очередного обморока.

Веня укоризненно посмотрел на приятеля и обнял Женю за плечи.

– Не знал, что ты такой черствый.

– Это я-то черствый? Я, который бросил на произвол судьбы собственное детище?!

– Разве у тебя есть детище? – спросил удивленный Веня.

– Он имеет в виду свою унитазную фирму, – сквозь слезы пояснила Женя.

– Я понимаю, что тебе надо ехать к отцу, – рыдала Ира Скобкина, обняв двумя руками Яна за шею. – Но я не хочу тебя сейчас отпуска-а-ать!

– Тебе не надо его отпускать! – стараясь не обращать внимания на ком в горле, поторопилась объяснить Женя. – Можешь ехать вместе с ним. Мы с дядей Георгием разжаловали Свету Шмелеву. Теперь ты – его невеста.

Ира и Ян, потрясенные, уставились на Женю.

– Поверить не могу, – пробормотал Ян. – Как вы вообще узнали?..

– О, я тебе столько расскажу про твою потрясающую сестренку! – воскликнула Ира, подмигивая Жене мокрым глазом. – Знай, если бы не она…

Ян, которого радовало все вокруг, словно маленького ребенка, отпущенного гулять по лужам, в приливе родственных чувств бросился к Жене и принялся ее тискать.

– Ты стала такая красивая! – сообщил он ей. – Я сначала тебя даже не узнал! И ты умная, Женька, такая умная! И смелая.

– Наконец-то тебя оценили по достоинству, – широко улыбнулся Веня.

– Познакомься, Ян, это мои лучшие друзья. Они помогали мне тебя искать – Веня, Геннадий, Петя.

Ян всех по очереди потряс за руку. Несмотря на растрепанную бороду и пережитые потрясения, он по-прежнему выглядел галантным.

– Больше всего на свете хочу есть, – признался он. – Выжил только потому, что постоянно пил воду и один раз поел. Можно считать, провел принудительный курс лечебного голодания.

– Голодные люди обычно бывают слабыми, – пробурчал Карпенко, трогая синяк под глазом.

Катенька, до конца осознавшая наконец ужас случившегося, убежала рыдать в другую комнату. У Карпенко в машине оказались наручники, и он на всякий случай сковал ими преступные руки Эльзы Унт, которая не сопротивлялась и не роптала. Теперь она курила, позвякивая массивными браслетами. Кто-то подставил поближе к ней пепельницу, где уже скопилась целая пирамида окурков.

– Увозить ее отсюда нельзя, – Карпенко поделился с Женей своими мыслями. – Надо заставить ее показать, где та яблоня, под которой она кого-то там похоронила.

– Думаешь, она не врет насчет Куницына?

– А ты?

– Вообще-то парень пропал.

– Вот чертова кукла! – посетовал Карпенко. – Я столько в своей жизни навидался! За что только люди не убивали друг друга! И за деньги, и за измену, но с таким сталкиваюсь впервые!