Вечность

Он заплакал опятьНад гранёным стаканом.«Я умею летать!» —Крик в отчаяньи пьяном.Было в кухне темно,Надрывалась гитара,Ухмылялся в окноЖёлтый лунный огарок.«Я умею летать!» —Он кричал и грозился.«Я умею летать!Не гляди, что напился».Матерился и вновьОн стонал над стаканом…Уж мутилось окно

Предрассветным туманом.А хозяин молчал,И, скрывая неловкость,Всё помешивал чай,Что казалось издёвкой.«Что молчишь?! Отвечай!» —Проревел и смутился,И погас, как свеча:«Извини, я напился».В предрассветную хмарьОкунулся, шатаясь.Наклонялись дома,На шаги отзываясь.1994 г.

«Мне страшно оставаться одному…»

Мне страшно оставаться одному —Опять ходить по каменному дому.Давай поговорим про свет и тьмуИли пойдём к кому-нибудь другому.Давай, давай заварим крепкий чайИ в сотый раз послушаем кассету,Там, где поют про дождь и про печаль,Иль лучше ту, где девочки и лето.Послушай, разве можно так спешить!С тобой друг друга нет у нас важнее!Давай, давай споём мы от души,И, может быть, она похорошеет.Один. Опять от стенки до стеныСчитаю вечность нервными шагами,И тусклый блеск разорванной струны

Встаёт перед уставшими глазами.1993 г.

Серые сны

Серые комнаты душат меня,Здесь электричество вместо огня,Здесь равнодушие каменных стенК трепету вен.Серые плиты панельных домов,Серые запахи серых ветров,И в небе полночном вместо луныСерые сны.Где же ты, где ты, старушка луна?!Серая съела тебя пелена?!Хищный туман выползает из губПепельных труб.

Что же мне делать, о чём же мне петь?!Я не хочу в этом всём умереть!Снова над городом ночь, и лунаЕле видна.

Сфинкс

Неразгаданный сфинкс! над забвеньем столетийБудет холодно твёрд твой невидящий взгляд.И в пустыне умрёт обжигающий ветер,И далёкое солнце устанет сиять,Лишь один ты послужишь примером твердыне…Но, расплатой за вызов всесильным векам,Словно выводок змей, расползутся морщиныПо тяжёлому лбу и уставшим щекам.1994 г.

Всходы