Вечность продается со скидкой

Николай Кириллович Енусидзе раскрыл дверь погреба и щелкнул выключателем. Слава богу, запасов еды хватит надолго.

– Никого нет. – Галина Егоровна никому не доверяла, поэтому перепроверяла каждое из помещений.

До сих пор Гончаров вообще не разговаривал с соплеменниками, так он окрестил тех, кто оказался вместе с ним заложником стихии в «Серебряной поляне».

– Подождите, – вдруг произнес он. – Вы все осматриваете очень поверхностно. Нужно это делать тщательнее.

– Вы что, считаете, что убийца притаился за банками с солеными огурцами? – рассмеялся Енусидзе. – Говорю вам, здесь никого нет.

– Чтобы это выяснить, нужно закончить осмотр всего дома, – упрямо гнул свое Гончаров.

Галина Егоровна поддержала его. Енусидзе не стал возражать.

– Как хотите, – произнес он. – Но мы все равно ничего не найдем.

– Вы уверены? – спросил Гончаров, открывая дверь, ведущую в мини-прачечную. – Или вы уже знаете, что убийца – один из гостей? Николай Кириллович, может, подскажете, кто именно?

Отставной следователь обернулся к Гончарову.

– Не советую вам так со мной разговаривать, – произнес он, прищурив глаза. – Когда сюда приедет милиция, а это рано или поздно случится, я доложу обо всем. В том числе и о своих подозрениях.

– Ради бога, – заявил Гончаров. – Не думайте, что, если вы служили в органах, это дает вам право распоряжаться и командовать. Мы все в одинаковом положении.

Дима Реутов с любопытством заглянул в комнату Кати Вранкевич. Вещей было не так много. Под кроватью никого. Он усмехнулся. Хозяйка предпочитает не пылесосить под кроватями. Но это и хорошо. Надумай кто-нибудь здесь притаиться, непременно чихнул бы. Да и слой пыли не тронут.

Виктор Антонов постучал в комнату к Ирэн Аристарховне.

– Я не собираюсь никого пускать к себе, – сказала та. – Уверяю вас, у меня никого нет. Ни в шкафу, ни в чемоданах.

– Осмотр не будет завершен, пока мы не проверим ее комнату. – Сколышев спустился вниз и вернулся с ключом. – Марина сказала, что этот от номера Костандилли.

– И вы ворветесь к ней без стука? – спросил Реутов. – Тогда я лучше отойду. Она женщина массивная, если захочет, может и покалечить.

Петр Сергеевич хмыкнул и распахнул дверь. Ирэн Аристарховна с черной кружевной косынкой на глазах лежала на кровати. Услышав шум, она приподнялась и сняла повязку.

– Как вы посмели! – закричала она. – Вы ворвались в мою комнату. – Она схватила с тумбочки книжку и запустила ею в Сколышева. Историк ловко увернулся от романа Джеки Коллинз, который норовил попасть ему в лоб, распахнул дверь в ванную, заглянул под кровать и в платяной шкаф.

– Вы хам, мерзавец, я вас по судам затаскаю! – Цвет лица Ирэн Аристарховны сравнялся с нежно-сиреневым неглиже, которое обволакивало ее царственное тело.

– Не кипятитесь. – Сколышев подошел к двери. – Теперь я спокоен. У вас никого нет. Можете продолжать свой сон.