Вечность (СИ)

Одна из хризалид раскололась пополам, выпустив волну удушливого сладковатого смрада. Механизм внутри ожил, неохотно размыкая хватку серебряных клыков на изуродованном теле. Флекс Торий небрежным жестом метнул Руну — и зеленое свечение, прокатившееся по трупу, вновь облекло его плотью и кожей, подобно моему Исцелению. Другую руку он направил в сторону Алтаря — и энергетические нити яростно замерцали. По той, что связывала открытую хризалиду, прокатился стремительный импульс, а затем неподвижное тело внутри шевельнулось и открыло глаза.

Белый Дьявол активировал Руну Гипнотизма и сделал шаг вперед, встав вплотную к хризалиде. Он вцепился в плечи хрипящего существа внутри и поймал взгляд бешено вращающихся, безумных глаз. Голос применял ментальные навыки, в отражении зрачков я увидел себя — с мерцающими Звездной Кровью, излучающими синеву глазами — и поразился, насколько жутко выгляжу.

— Говори! — приказал мой вселенец. — Как твое имя?

— Кн… уд… — прохрипел пленник. — Кну… д… Ларс… ссссон…

Да, это был он. Через замочную скважину того восприятия, что оставил Белый Дьявол, я ощущал его ужас, боль, мечущиеся чувства — вполне понятные для человека, только что растерзанного Червями и тут же оказавшегося непонятно где, в скованном чужом теле, перед Восходящим, в котором сложно опознать своего убийцу…

— Где… где… я?

— Твой Народ называет это «ад», — безжалостно сообщил Белый Дьявол.

— Что? Ты… кто?

Вместо ответа мой вселенец склонился, вцепившись в его виски обеими руками, глаза выпустили два луча голубого сияния, немедленно впившиеся в глазницы дергающейся жертвы. Используя Гипнотизм и Ментальное Искусство одновременно, он проникал внутрь, в трепещущее чужое сознание, подобно тому, как это делала Азимандия. Мерзкое ощущение, как будто вскрываешь панцирь мертвого Червя и погружаешься в путаницу скользких ядовитых внутренностей, пытаясь отыскать драгоценное ядро сущности…

— Говори, как… Нет, молчи. Вспоминай! — прорычал мой голос.

— На меня… эти… штуки… не… — прохрипел Кнут.

Он действительно пытался сопротивляться. И, наверное, чего-то стоил, однако его Звездная Кровь, Навыки и Атрибуты, его привычные способности исчезли, осталась только голая душа в беззащитном теле. Сама по себе воля Кнуда Ларссона не могла сравниться с волей Белого Дьявола — и я зацепил, увидел, захлебнулся потоком ярких образов и картин, хлынувшим из раскрытого, раздавленного чужого сознания.

Я увидел падающие искры капсул в ночном небе Единства и Великое Древо. Серебряную шляпку стигмата в запястье. Молодую Веронику Максвелл с младенцем на руках и рыжего Эйрика рядом, говорящего ей что-то. Мелькание Скрижалей и Рун, дохлых Червей, усеивающих плато Расколотых Земель. Свет факелов и вспышки выстрелов среди куполов жилых модулей, окровавленные тела. Круг людей с мрачными лицами и злое лицо Винса Кассиди — поверх лезвия вытянутого им солдатского меча. Заходящий в атаку винтокрыл — мой винтокрыл, — горящую технику и разбегающихся фригольдеров сквозь забрало Небесного Ястреба. И многое, многое, многое другое — Белый Дьявол безжалостно рылся в памяти Кнута, пытаясь в калейдоскопе ярких воспоминаний обнаружить те, что нас интересовали.

И наконец нашел.

Кнут забормотал, одновременно вспоминая, он уже захлебывался от желания говорить, поскорее избавиться от давящего резонанса в голове.

Теперь я знал. Теперь я понял его.

Плохой человек. Гнилой внутри, но его гниль была понятной. Колонист-эксперт, золотой комбинезон, гранд-трибун планетарной безопасности, да не каких-нибудь полицейских подразделений, а всесильного агентства ЭОЛ, он всегда полагал, что достоин гораздо большего. Положения и власти в зачатке земной колонии, уважения в глазах колонистов, материальных благ и обожания красивых женщин. С момента спуска все пошло не так — люди выбрали вождем Винсента Кассиди, хотя тот был всего лишь специалистом, Вероника Максвелл не пожелала ему принадлежать, а вместо уважения люди чаще со страхом сторонились его.

Да, Кнута побаивались — потому что он очень хорошо умел убивать. Долгое время он входил в копье Винса Кассиди, став его знаменосцем и безжалостной правой рукой. Оба были людьми с непростыми характерами, но Кнут с завистью смотрел на Винсента, который легко добивался того, о чем сам знаменосец только мечтал. Зависть постепенно превратилась в тихую ненависть и породила предательство. В одном из выходов Кнут завел людей вождя в ловушку, чтобы самому стать риксом Народа Земли. Я не вдавался в подробности, но план был раскрыт, Винсент вернулся — и наказал предателя.

Вызвав на фионтар Восходящих, он победил его в честном поединке, а затем пощадил, унизив на глазах у всего фригольда, и изгнал, приказав под страхом смерти больше не возвращаться в этот Круг.