Вечный эмигрант

и грустные глаза малютки-ламы...

Ты видела Мальеко и Осорно,

во всей красе представших пред тобою

Ты слышала журчанье речек горных,

обвалов гром и мерный шум прибоя....

И там, где Анды белоснежно-пенны,

где небо вечером горит пожаром,

ты слышала напев священный кены,

и плач и воздыхания гитары...

И там, где цвет небес свинцово-черный,

где ввысь стремятся башни Пайне,

ты знала заклинанья духов горных,

племен от нас давно ушедших тайны...

Моя душа, ты родом из Майпо,

из Лонкена, из Тальки, из Парраля.

И ты грустишь, что очень далеко

Звучат мотивы странные чарранго...

Звуки кены

Звуки волшебные, грустные кены...

В нотах - величие горных вершин,

Что под снегами лежат, белопенны,

Горный поток к океану спешит...

В нотах - сверкают озера Лос-Лагос,

Нежная песня хрустальной воды,

Вдаль убегающий розовый парус,

Как отраженье прекрасной мечты...

В песне той кондора смелого крылья,

Вдаль к небесам эти крылья манят...

Грустную песню пою от бессилья,

Зная, что эта страна не моя...

В песне взвывают штормящие волны...

В музыке кены индейская грусть,

Зелень лугов и пустыни безмолвье,

Грозных вулканов бурлящая грудь...

Звуки чудесные, нежные кены...

Вот бы услышать индейский мотив,

Пусть говорит о местах тех священных,

Где правит Инти, и кондор летит?

Колокола Сантьяго

На небе том созвездия другие,

Особо ярко светит Южный крест...

Так далеко от Минска, от России

Набат колоколов гремит окрест....

Вступает осень здесь в свои права,

А там - весна от края и до края...

Цветут луга, и нежная листва

Оковы почек как всегда взрывает...

Но вот - прицелом эти дни в висок...

Здесь никогда о них не забывают...

Опять летит свободы ветерок,

Но прошлое удавкою сжимает!

Опять сентябрь... И снова песен грусть.

И снова звон колоколов как память...

Я в памяти могла бы утонуть,

В набатном звоне облачком растаять...

Трава в лугах как яркий малахит,

И облака единственного парус....

И потому как никогда гремит

Весной набат колоколов Сантьяго...

Память о Даниэле

Та часть души, которую сокрою

От глаз людских, завистливых, тревожных,

Поныне плачет в местности Оройя*

У скал гранитных, средь камней дорожных...

Железная дорога спит во мраке

Как будто не в Перу мы, а в России...

И горный воздух ясен, свеж и ласков,

Но смерть косою урожай косила...

Здесь нынче скачут горные газели,

Ветра и холод горный нетерпимы...

И след остался - память Даниэля**,

Студента из колониальной Лимы...

* Оройя - местность в горной части Перу

** Перуанский студент, будущий врач Даниэль Каррион погиб в возрасте 25 лет, изучая так называемую горячку оройя. 27 августа 1885 г. он сделал себе прививку этой болезни. Через три недели у него появились явные симптомы заболевания. Несмотря на высокую температуру, Каррион до самой смерти, последовавшей 5 октября, наблюдал за своим состоянием и описывал ход болезни. Горячка оройя с тех пор называется болезнью Карриона...

Сальто Ангела

Здесь воды и деревьев немеряно,

Здесь реки Ориноко исток

И сорвался здесь ангел в расщелину,

Совершив свой последний прыжок...

Брызги жемчуга - облако ясное,

И прозрачность хрустальной воды

Пробуждаются чувства прекрасные,

Что в обычных местах нетверды!

Капли падают - жгучая память -

Оставляют на коже следы,

И от них невозможно избавить

Душу в царстве летящей воды...

Здесь найдем мы друзей, что потеряны,

Здесь гремит водопада поток.

Это ангел сорвался в расщелину,

Совершив свой последний прыжок!

Южная Америка

Стучат ей в пятки антарктические льды,

Пиратский ветер косы заплетает,

Лица индейско-африканские черты,

Испанский взор и поступь молодая!

В ее руках алмазы, золото, уран,

И медные мониста с позолотой,

Ей лижет кожу древний бурный океан,

А по лицу стекают слезы с потом...

Призывны краски и нарядов, и лесов,

И птицы с перьями цветов агата

Мерцают звезды, страстный шепот голосов,

Ты нищенка, и все-таки - богата!

А где-то там, за облаком крутым - вулкан,

И лава красная стекает лентой,

За резкий, страстный и порой безумный нрав

Тебя прозвали "Терра калиенте"....

Континент, похожий на гитару

Континент, похожий на гитару -

Струны и потрескавшийся лак.

Гладит темный бок издольщик старый,

Музыка рождается в горах.

Континент, на палицу похожий -

Узкий юг и север-голова.

Амазонка, птицы с красной кожей,

Улетевшие из пасти льва.

Континент, самой Земле подобный:

Твердой коркой, и огонь - под ней!

Он бушует бешеный и злобный,

Словно сотни сказочных зверей....

Там пустыни, реки и вулканы,

Неспокойный и немирный мир...

В непохожих на Европу странах,

Все там есть: огонь и кашемир...

Все там есть: застывший лед и пламя,

Боль, любовь, и ад, и рай земной,

Разными вступает голосами

Древний континент, любимый мой!

Часовые пустыни. Ojos del Salado

Я смотрю на древние глаза

Часовых, стоящих здесь поныне.

Ветер треплет флаги-паруса,

Небосвод все время ярко синий!

Постовые сих пустынных мест,

Как давно они уже бессменны.

За грехи какие тяжкий крест

Им нести веками без замены?

Ждут освобожденья, чтоб лететь

К где-то затерявшимся невестам,

От песков, где только соль да медь...

А другому нет в пустыне места!

Только не уйти и не взлететь,

Вы храните руды Атакамы,

Луг селитряный, пески и смерть...

На себе вы носите их шрамы...

Я с другой половины Земли...