Вечный огонь

Мостов встал, прошелся по палате пружинистым шагом, намеренно подражая адмиралу. Заметил с улыбкой: не очень-то получается. Подумал о том, что ему доверяют, ждут его выписки из госпиталя… Тут же засомневался, почувствовал, вроде бы что-то мешает ему принять твердое, окончательное решение. Что мешает? Неужели неверие в себя? Не надломился ли, не травмирован ли случившимся? И не в облучении дело, не в количестве рентген — это забота врачей, не травмирован ли духовно? Не сломлена ли воля? Не растеряюсь ли при новых трудностях, не сдам ли? Сумею найти в трудных обстоятельствах спокойствие и уверенность, решающие успех дела? Не заметят ли подчиненные на моем лице признаков колебания? Ведь я командую кораблем. А корабль в океане — суверенное государство с неограниченной властью командира — абсолютная монархия. Командир — все для корабля, в его руках судьба людей, он один может казнить и миловать, как говорится, волен вести или на гибель, или на победу… До сей поры подчиненные верили ему. А как теперь? Власть сильна сознательным подчинением, власть сильна доверием. Не поставят ли ему в вину случившееся? Если уловит хоть тень осуждения, хотя бы микрон недоверия, он сам потеряет равновесие.

За плечами немалая жизнь. Многое видел, многое пережил. Пора делать строгие и верные выводы. Надо проверять себя, ставя прямые, обнаженные вопросы, судить откровенно и до конца.

— Кто я?

Порой встречал уверенных в себе, но недалеких, от которых ни людям, ни делу нет пользы. Не похож ли я на одного из них?..

Встречал волевых властолюбцев, от которых стонали подчиненные, карьеристов, пробивающих себе дорогу локтями, порой неглупых, даже талантливых, но настолько ослепленных жаждой власти, что теряли голову.

Видел честных и умных людей, способных специалистов, которых вначале почти силой выдвигали в руководство и которые, вкусив прелести власти, превращались в тормоз.

Видел добрых людей, людей сердечных и отзывчивых, которые, возвысившись над другими, переставали их замечать…

— Так кто же я? Среди которых меня искать?

Как много в последнее время выросло людей значительных, людей большого достоинства и уважения. И не только военных, отмеченных звездами на плечах и на груди. Военные — особая статья, особый разговор. Они во все времена были заметны и отмечены. Не о них речь. Сама наша жизнь создала такое развернутое поле деятельности, создала столько специальностей, обязанностей, родов занятий, что диву даешься. И на этом поле так много выросло людей действительно деятельных, умеющих развернуться вовсю, показать себя и свои лучшие качества: тракторист, комбайнер, шофер, полевод, пастух, телятница, председатель колхоза, директор совхоза, селекционер, доярка, шахтер, доменщик, сталевар, слесарь, строитель, водитель электровоза, экскаваторщик, ткачиха, летчик, полярник, учитель, ученый, деятель культуры, искусства, литературы — какие высокие должности, какие почетные звания! А сколько заводов, фабрик, институтов, школ, больниц, театров, гидро-, тепловых и атомных электростанций, строек, транспортных и пассажирских судов… Жизнь так разрослась вширь, глубь, ввысь, сфера деятельности человека так раздвинула рамки. Везде и всюду нужен человек, ищут человека. На любом поприще он может стать большим, единственным, незаменимым. Характерная черта времени состоит в том, что обыкновенный индивидуум без каких-либо видимых внутренних и внешних отличий становится личностью выдающейся.

— А каков я?

Уверяют, в человеке запрограммировано все: и высокое, и низкое, он может быть и сердечным, и жестоким, и добрым, и злым, и активным, и безвольным. Все зависит от того, что в нем будет включено объективными или субъективными причинами. В зрелом возрасте человек сам из себя трезво может сделать и героя и негодяя. Только волю надо взять в руки.

— Кто же я? Чего хочу? Чего добиваюсь?

Вроде никогда не отличался напором, умом, храбростью. Был как все, не выделялся, не выходил из ряда. А если считать, что аккуратные, обязательные, исполнительные люди, как многие утверждают, посредственны, то был посредственностью, любил во всем пригнанность и подогнанность, недостаточно выдраенная палуба, не подтянутый до упора барашек стопора, тусклая бляха на ремне матроса вызывали недовольство, порой даже расстраивали.

— Так кто же я?

Иногда сдается, если бы сумел подготовить корабль и людей так, чтобы не терялись ни при каких ситуациях, цель жизни была бы достигнута. Не мало ли? Не знаю. Но это считаю главным. Уже сейчас действовать, как в настоящем бою, уверенно, профессионально. Знать возможности техники и оружия, знать возможности каждого члена экипажа. Подготовить бойца психологически — вот главное! Ни трудности, ни опасности, ни возможность самой гибели не должны пугать, не должны парализовать ум и волю. Горчилов и его команда — образец. Их опыт вселяет надежду.

— Мне по-прежнему доверяют высокий пост…

Ходил по палате, нетерпеливо поглядывал на телефон: хотелось, чтобы позвонили из дому.