Вечный Путь

Надин обмотала бинтами ногу Тины. Она использовала целую катушку толщиной в рулон туалетной бумаги. Но для Тины это было уже не важно. Судя по количеству вытекшей крови, мучиться ей осталось недолго. В госпитале, при наличии врачей и современного оборудования, Тину еще могли откачать, но в полевых условиях ее шансы на выживание стремились к нулю. Линн почувствовала невольное облегчение от того, что Тина больше не способна орать.

Она вспоминала свою резкую отповедь, свою пощечину, горящую на щеке Тины как серия восклицательных знаков. Линн обошлась с ней жестоко вовсе не потому, что испуганная неопытная девчонка этого заслуживала. После гибели Сильвии, Линн сама балансировала на грани срыва, и Тина удачно подвернулась под руку. Теперь она обречена мучиться бессмысленным чувством вины. Избавить ее от этой тяжести некому. Тина уже не в состоянии ни простить ее, ни осудить.

Линн показалось, будто за спиной у нее возник призрак капрала Логит и смотрит на нее с горькой укоризной. По позвоночнику пробежала дрожь, и она с трудом подавила желание обернуться.

– Могу я что-нибудь сделать для вас, капитан? – спросила Надин Галлинс, вытирая влажными салфетками руки, по локоть запачканные кровью Тины.

– Ничего, Надин… – Линн проглотила стон. – Иди в казарму. Сменишь Грей на насесте. И проследи, чтобы Ламберт занялась делом.

– Капитан… – Надин переминалась с ноги на ногу. Ее обкусанные ногти без конца почесывали руки в разных местах, еще больше размазывая чужую кровь, – я не хочу… не хочу, как Тина. Ну… вы меня понимаете? Это все так ужасно!

– Шагом марш, Галлинс!

– Она была права! Отобьемся? Хрен там! Мы все здесь погибнем!

– Ага, сдохнем как крысы в мышеловке. А теперь вали отсюда!

– Так точно… капитан.

Надин попятилась в дверь, едва не налетев на Робинс.

Линн побрызгала на рану митрантом, потом использовала медицинский степлер, чтобы сшить разорванную ладонь. Наложив двенадцать швов саморассасывающимися нитями из полидиаксонона, она рванула обертку индивидуального перевязочного пакета и приложила к ране бактерицидный тампон с пленкой из нитрата серебра. Так бинты не прилипнут к ране, к тому же серебро – хороший антисептик. В завершении она ввела себе раствор адреналина, стимулятор и двойную дозу анальгетика. При исполнении этих нехитрых операций, Линн едва не потеряла сознание. По щекам сочились слезы, но она держалась. Коктейль из противошоковых, обезболивающих и тонизирующих препаратов поможет на какое-то время забыть о ране. Митрант остановит кровотечение и запустит процесс регенерации тканей. Но новый палец у нее не вырастет.

Линн прошла в дальний конец пакгауза к водяному насосу. Она дернула за рычаг, вывернув переключатель до упора. Хорошо если Сильвия успела починить насос. Инструменты все еще лежали на картонке вместе с гайками и болтами.

«Прощальный подарок? Благодарю за службу, капрал. Покойся с миром».

Тень Сильвии постепенно рассеивалась, на этот раз окончательно.

Мотор лязгнул, завелся и застучал, вытягивая драгоценную влагу из грунтовой тьмы под пустыней. Удивительно, как глубоко приходится бурить в этом месте. У берега водяные жилы подступают к самой поверхности, но они грязные и не годятся даже для туалета – известь забивает трубы и фильтры.

Из крана брызнула тоненькая, но мощная струя обжигающе-холодной воды. Когда небольшой овальный бассейн из нержавеющей стали заполнился до краев, насос автоматически отключился с сухим щелчком. Потянув за другой рычаг, можно было слить содержимое бассейна в систему рециркуляции.

Линн легла на живот возле края ванны и опустила голову в воду. Она долго пила, захлебывалась, кашляла, отплевывалась и снова пила. Потом вымыла лицо и волосы. Вода промочила майку, стекала по груди, по животу, по бедрам, просачивалась в промежность. Линн свесила волосы на бок, выжала их и отбросила за спину. Она никогда не стриглась кротко, хотя длинная шевелюра причиняла дополнительные неудобства, а иногда просто мешала. Боль утихла после укола, но Линн воспринимала отстреленный палец, как продолжение своей руки, и это сводило ее с ума…

– Где я нахожусь?

На миг Линн показалось, что ее снова навестил Жар. Бывший любовник явился к ней из мира духов, чтобы поддержать, сообщить нечто глубокомысленное. Или трахнуть ее напоследок. Но это оказался всего лишь раненый тафу. Он пришел в себя и тоже воспользовался аптечкой, чтобы обработать предплечье.

– Проверю, как там дела в казарме и отправлю кого-нибудь на караул, – вполголоса пробормотала Робинс. – Мне что-то нехорошо, капитан.

Она бросила окурок на пол и обежала помещение цепким взглядом.

– Осторожнее с ним. По-моему, вы не вполне представляете себе, насколько эти существа могут быть опасны.

– Ошибаешься, сержант. Я все понимаю.

– Если бы это было так, вы бы не остались с ублюдком наедине. Вы бы вообще не позволили ему жить.

Робинс проскользнула в дверь и захлопнула ее подчеркнуто, со злостью.