Вечный. Тетралогия

— Дело в том, что я никогда не хотел становиться крутым финансистом. Все, что я делал, пока карабкался вверх по иерархической лестнице в банке, представляло для меня интерес только с точки зрения учебы. Я хотел научиться управлять деньгами. И с их помощью людьми. Теперь, как мне кажется, я это умею. Так что здесь мне больше делать нечего.

Все трое переглянулись. Потом Дуглас снова подал голос:

— Но… ты не можешь бросить это дело на произвол судьбы.

— Ты прав.

— Но тогда…

— Я и не бросаю, просто передаю в надежные руки. Поскольку мое место займешь именно ты.

— Я-а?!! Ив кивнул.

— Но я же не финансист!

— Это не главное. У тебя великолепный мозг, большой опыт работы с людьми и мощные связи в истеблишменте Нью-Амстердама, а главное — я тебе верю. Так что ты вполне подходишь на должность председателя совета директоров.

— Но…

— А когда возникнут чисто финансовые проблемы, ты всегда можешь положиться на одного из своих директоров. — Ив показал рукой на Брендона Игеному.

Тот покраснел и смущенно забормотал:

— Это, конечно, большая честь, мистер Корн, но я еще слишком молод, и вряд ли совет директоров согласится…

— Ты думаешь, мой мальчик, что после всего, что я сделал, они посмеют оспаривать мое решение, какое бы оно ни было? — перебил его Ив.

Брендон не сдавался.

— Нет, но… — начал он снова и осекся, глядя в смеющиеся глаза Ива.

Тот обратился к уряднику:

— Для тебя тоже найдется работа, старина. Урядник беспокойно заерзал на стуле:

— Только я… вроде как… не по финансовой части. Для меня это, значит, совсем… ну в общем… Ив тихонько засмеялся:

— Мне нужен человек, который бы в мое отсутствие приглядел за делами Черного Ярла. Урядник вздрогнул:

— Эй, Корн, я никогда не командовал ничем больше сотни-другой пластунов, а ты предлагаешь мне…

— Один корабль и полсотни донов. Урядник рассмеялся:

— Чепуха. Ты предлагаешь мне заботиться о репутации самого крутого адмирала в человеческой части Галактики. Знаешь, какие слухи ходят о битве со Свамбе?

Ив утвердительно кивнул головой: мол, знаю.

— И все же мне не на кого положиться, кроме тебя.

— А Уэсида?

Ив покачал головой:

— Он показал себя довольно неплохо, но он инженер, а не тактик. К тому же у него будет довольно много иных забот. Так что…

— Да что ты обо мне знаешь?! — в сердцах воскликнул урядник.

Ив молча повернулся, открыл сейф и достал папку с распечаткой:

— Бывший урядник второго пластунского иррегулярного полка Ратевеевского казачьего войска Родион Пантелеев. Награжден двумя императорскими медалями: «За доблесть» и «Верному воину», а также Малым Андреевским крестом. Рост — сто девяносто два сантиметра, вес — девяносто семь килограммов, брюнет, глаза карие, особые приметы… — Он начал перекладывать листы распечатки. — Психопрофиль, послужной список, материалы к назначению, финансовое положение, материалы расследования судебной палаты Ратевеевского казачьего войска… — Он поднял глаза на урядника: — Мне продолжать?

Тот поежился.

— Ты окончил Ново-Петергофскую военную академию, имеешь степень магистра тактики и шестнадцать печатных работ. Так что я оставляю свою репутацию в надежных руках.

Урядник сидел, хмуро уставившись глазами в пол. Наконец он посмотрел на Ива и тихо сказал:

— Если ты так много знаешь обо мне, то должен был узнать и о том, как я оказался в штольнях Рудоноя.

— Ты прав. Но вот тебе мой ответ. Я верю ТЕБЕ, а не выдвинутым против тебя обвинениям. Тем более что наказной атаман Селудько был пойман на казнокрадстве и осужден на пожизненную каторгу. Причем это произошло всего лишь через два года после вашей высылки. Так что если бы ты оставался где-то поблизости от границ империи, а не рванул через весь космос, то через два года мог бы вернуться на родину, потому что после ареста Селудько все обвинения против тебя были сняты.

Урядник ошарашено уставился на Ива:

— Но… откуда ты…

Ив не ответил. Урядник со злорадством покачал головой, потом, как будто спохватившись, мрачно сказал:

— Грех радоваться чужому горю. — Он тяжело вздохнул и посмотрел на Ива просветлевшими глазами: — А все же есть божий суд, есть…

Ив еще раз обвел взглядом своих соратников:

— Если вы по какой-то причине не можете принять мое предложение, то я не буду настаивать.

Но все четверо поняли, что это чисто риторическая фраза.

Йогер стоял у дальней стены обзорного отсека и смотрел на мерцающие звезды сквозь толстую пластину келемитового стекла. За спиной масаи, пыхтя, выволакивали из зала Совета трупы. Совет клана прошел так, как Иогер и ожидал. И закончился тоже в полном соответствии с его ожиданиями. Сзади кто-то подошел и остановился за спиной. Йогер вгляделся в блеклое отражение на толстом стекле и, разжав губы, негромко спросил:

— Ты уже закончил, Мбуну?

— Пока нет, великий. Еще немного. Мы подготовили вариант ритуала с сожжением в струе выхлопа. Левая кормовая шлюзкамера уже полностью загружена, а с правой заканчивают. — Он помедлил, словно не решаясь говорить дальше, потом собрался с духом: — Ты думаешь, они поверят?