Ведарь Берендей. Книга 1

— Нет, я о Се-ереге. Его вместе с семьей нашли разорванными на куски. Кто такое мог сделать, если не ведари?

— Могли старые перевертни. Ты же знаешь, что ведари не кровожадны. Видел, как я и Сашка справлялись с перевертнями. В крайнем случае, были бы иглы…

Ведарша не успевает договорить. Иваныч неуловимым движением бросает топор в её сторону. Вячеслав успевает слегка отодвинуться, когда блестящее лезвие пролетает мимо носа. Тётя Маша лишь поднимает руку, и топор прекращает недолгий полет. Без усилий, без страха, просто вынимает из воздуха.

— Никогда не получалось, — сплевывает Иваныч. — Гребаные ведари.

— Михаил Иванович, я тоже скорблю вместе с тобой. Очень жаль Сергея, извини, что побеспокоили. Пошли, мальчишки! — командует тетя и кидает топор обратно.

Одолев небольшое расстояние, секира до половины погружается в дверь сенника. Иваныч ещё раз вздыхает, поворачивается к нам спиной и идет в дом.

— Я не могу вам помочь, и… и прошу — не приходите больше! Вы приносите одни несчастия, — оборачивается мужчина на пороге.

— Иваныч, ты же знаешь, что мы здесь ни при чём. Ты сам видел дочку пастыря, ты стрелял по ней, так почему же винишь нас?

Лицо мужчины кривится в плачущей гримасе, и дверь закрывается. Вячеслав разводит руками:

— Видите, как получается! И так уже не первый день, сначала я пил вместе с ним, но такую пьянку даже берендеевский организм не выдержит. Вы куда собираетесь, может, возьмете меня с собой? Всё равно Иваныч ещё не скоро успокоится, а мне здесь всё о Феде напоминает. Тошно становится за этой веревочкой, и не уйдешь никуда.

— Мы едем на Урал, вернемся ли живыми — неизвестно. Ты подумай — оно тебе надо? Боль понемногу спадет, а вот жизнь обратно не отмотаешь, — отвечает тетя Маша.

— Если уж начали дело, то нужно его заканчивать. Дайте мне пятнадцать минут, и я буду готов, — заявляет Вячеслав.

— Что ж, лишние когти не помешают. Собирайся, мы подождем.

Вячеслав опрометью кидается в дом, слышится бурчащий голос Иваныча и ответы Вячеслава. Иваныч кроет ведарей на чем свет стоит, даже меня не забывает упомянуть, а Вячеслав отвечает, что мы ни в чем не виноваты, и он едет с нами.

— Тетя, а ты уверена, что он нам нужен? Помнишь, как он кинулся на Женьку? Вдруг у него снова крыша поедет — что тогда делать будем? Убивать, калечить?

— Уверена, Саш. У нас все меньше остается союзников. Ведарский круг решил не вмешиваться в преследование дочери пастыря и защиту твоей дочки. Так что будем обходиться собственными силами. Слава явно не будет лишним, а почему кинулся — ты и сам знаешь.

— Два берендея и два ведаря. Да мы почти группа разведчиков, теперь осталось заползти в тыл врага, натолкать ему по самое не балуй и галопом домой, — я стараюсь поддержать боевой дух.

Все-таки присутствие ещё одного оборотня в команде слегка успокаивает. Да и опыта по сдерживанию себя у Вячеслава полно — подскажет что-нибудь дельное. Ведари смотрят на меня с жалостью, как на деревенского дурачка, но ничего не говорят.

— Куда ты намылился? Погибнешь, и с кем я останусь? — слышится бурчащий голос Иваныча.

— За Сергея мстить, за других погибших берендеев. Если вы, Михаил Иванович, предпочитаете набухиваться и жалеть себя, то я буду действовать. С ведарями, или без них — я найду убийцу Сергея, — жестко отвечает Вячеслав.

— Не езди, пусть сами головы сложат.

— Там ваш учитель, ребята, девчонка с ребенком… Михаил Иванович, может, вместе поедем? — доносится голос Вячеслава.

Мы переглядываемся с ведарями. Они ждут, спокойные, невозмутимые, не обращающие внимания на дождь. Резко пахнет сырой глиной и сиренью.

— Деньги возьми, и это… поаккуратнее там, — после этих слов на телевизоре прибавляют громкость.

«Два кусочека колбаски у тебя лежали на столе, А ты рассказывал мне сказки, но только я не верила тебе!»

Группа «Комбинация» заглушает пьяный шепот Иваныча. Через несколько минут на пороге показывается Вячеслав. Тетя Маша снимает с забора веревку и крепко-накрепко завязывает обратно. Я чувствую из-за штор внимательный взгляд, но с улицы не могу разглядеть стоящего Иваныча. Этот взгляд щекочет спину сороконожкой с острыми коготками до тех пор, пока мы не заворачиваем на асфальтированную дорогу.

Совсем недавно мы так же выходили с Мариной…

— Слава, благодарю тебя за то, что отозвался! — говорит ведарша, не отрывая взгляда от серого горизонта.

— Кто-то же должен накостылять этой зверюге. А кто это сделает лучше злого берендея? Старушка, инвалид или… — колючий взгляд останавливается на мне, — или несмышленый медвежонок?

— Не такой уж я несмышленый, — бурчу я в ответ.

— Ну-ну, посмотрим.

Мы идем по мокрому асфальту, одежда прилипает к телу, слегка натирает на локтевых и подколенных впадинах. Каждый погружен в свои мысли, редкие машины проносятся мимо, водители не обращают внимания на поднятые руки.

— Ведарь, а ты знаешь, что одной ногой ты в могиле? — нарушает молчание Вячеслав.

— Правой или левой? — отвечает Александр.