Ведерко мороженого и другие истории о подлинном счастье

отличные качества. Доктор в рассказе «Палата номер шесть» тихонько спрашивал у кухарки: «Нельзя ли мне чаю?» Мягкий был человек, воспитанный. Потом с ума сошел – слишком он все принимал близко к сердцу. И его стал грубо бить смотритель больницы – с сумасшедшими можно было так обращаться. Или поэтесса Цветаева подружилась с простым парнем вроде дворника. Приглашала к себе домой, читала ему стихи, рассказывала интересное… А потом тоже чуть с ума не сошла от грубого хохота, брани и выкриков: «Эх, черт! Что-то башка вообще не варит!»… И долго не могла отделаться от нового знакомого. Или вот у одной женщины была домработница. И эта домработница сначала стала брать с собой на работу своих детей – ну, не с кем оставить. Потом стала готовить обед – надо же самой поесть и детей покормить. Трудно найти смелость и сказать: «Обедайте, пожалуйста, дома у себя. И детей не приводите!» – это жестоко и грубо. И женщина терпела. А домработница рассказывала про свои беды и страдания, жаловалась на мужа, брала деньги в долг, сидела и часами пила чай. А хозяйку звала просто по имени, запросто. И давала советы по ведению хозяйства и отношениям с мужчинами. Сложилась тягостная ситуация, когда женщине приходилось одеваться, брать сумочку и делать вид, что ей надо срочно уйти по делам. Только тогда домработница нехотя тоже собираться начинала. И собирать детей, которые ходили на головах и все портили – но что скажешь, это же дети! Понимаете, у каждого есть свое место в жизни. Свое воспитание, образование, культура, свой дом, наконец. Можно испортить себе жизнь, столкнувшись с оккупацией. Из-за мягкости и интеллигентности уйти из собственного дома, потому что теперь это уже не наш дом немного. Можно и в сумасшедший дом попасть… Все эти истории – про нарушение границ личности, про нарушение правил контакта с другими людьми. Которые, как писал Зощенко, прут, как на буфет вокзальный, не чувствуя границ. И об этих границах надо внятно и ясно заявлять сразу – иначе дело кончится плохо.

Есть люди – как бенгальский огонь!

Рассыпают искры и горят весело и ярко. В любви они подарками заваливают и букетами. Клянутся и эмоции проявляют. И говорят взахлеб о будущем, планы строят сразу… На работе энергично начинают новый проект; всех заражают энтузиазмом! И в дружбе сразу открывают душу и называют сестрой или братом. Но это недолго длится – бенгальский огонь быстро догорит. Кончатся радость и счастье. Потухнет энтузиазм. Останется черная кривая палочка – и вонючий дымок… Есть люди – как маяк. Светят неярко вдалеке; и с перерывами светят. Но в самой черной кромешной ночи появляется их свет вдали – и мы спасены. Видно все. Опасность преодолима! И уже не страшно, не так одиноко, и нет отчаяния. Одно только слово от них, один звонок, одно письмо – и уже светло. И так всю жизнь, долго, всегда… И пусть они не рядом с нами. Пусть не клянутся, не обещают, не изливают чувства – но от них есть спасительный свет, от людей-маяков… И, возможно, благодаря им мы не разбились о рифы и все еще живы. И тоже можем светить и любить…

Мы были с тобою похожи, как братья;

Ты был мне и брата дороже и ближе… Но ты нарядился в красивое платье; И стал чуть повыше, а я – чуть пониже… Росли мы с тобой с беспечального детства; Ты был мне всех ближе, дороже, роднее… Но ты получил небольшое наследство И стал побогаче, а я – победнее…

Это старое мое стихотворение. Детское. Это начало стихотворения про зависть. Про то, как один отравил другого. Причинил черное колдовство. Про то, что зависть не вспыхивает в одночасье, как ярость. Она как медленный яд разъедает душу завистника. Капля за каплей. И мы не замечаем, что бывший близкий человек начинает считать и сравнивать. Сравнивать и считать. И уже не радуется нашим победам и успехам. Только изображает радость. И с усилием хвалит и поддерживает – ему это тяжко делать. И от наших успехов ему плохо, но он выпытывает подробности, спрашивает, задает вопросы; и от этих вопросов холодно в душе. Что-то не так. Мы чувствуем, но поверить не можем… А он приходит, звонит или пишет – с усилием. И даже «лайки» ставит с усилием, а потом вовсе перестает. А потом наносит удар – Одоевцева правильно написала, что зависть – это действие, а не чувство. Наивно и глупо спрашивать: что случилось? – ответа не будет. Но надо уходить из отношений как можно скорее. Зависть неизлечима, как раньше чума. И симптомы ее заметны; надо действовать. Уходить – потому что друга больше нет…

Мне грустная история вспомнилась —