Ведется следствие

— Да… — протянула Мелисса. — Мы не отведали ни торта, ни мороженого, ни тостов!..

— Полли!

— Паульхен! Вы идеальный мужчина!..

Топорны сдержанно улыбнулся, но внутренне застонал.

— Вы непременно должны пойти с нами на живые картины, — жарко шептала ему в ухо Мелисса. — Это вместо синематографа, не так модно, но тоже занимательно. Ах, Паульхен, вы всегда так суровы, застегнуты на все пуговицы… Нужно же давать себе послабление!

Пол благодарил судьбу за то, что вследствие перенесенной в детстве болезни почти начисто лишился обоняния, иначе мог бы и не выдержать. А чихать в декольте даме — это не комильфо, согласитесь! Духи Мелиссы были таковы, что даже Топорны ощущал их запах, а аромат духов Клариссы перешибал и эти…

— Я при исполнении, — говорил он, останавливая слишком настойчивую ручку.

— Ах, вы все так говорите, — вздыхали дамы, не спуская с него жадных взоров.

— У меня есть полное описание того, что эти садисты творили с моим бедным Арманом, — говорила Кларисса.

— А у меня — иллюстрированный справочник пытошных дел мастера за позапрошлый век, репринтное издание, — перебивала Мелисса.

Справочник очень интересовал Топорны, но то, что им пытались манипулировать, ему не нравилось категорически. К тому же, книгу можно заказать в Каролевской библиотеке, а вот эти дамы, к сожалению, никуда не денутся…

Они и впрямь не оставляли его в одиночестве ни на секунду. Переодеваться после ужина не требовалось, и дамы поволокли Топорны в салон, где предполагалось показывать живые картины под граммофон — в знак траура.

Картины были предсказуемо скучны — виды разных городов и достопримечательностей. Топорны больше волновало то, что госпожа Полненьких положила ему голову на плечо, а госпоже Приятненьких обеими руками держится за его локоть…

…— Мне, право, жаль Пола, — тихо сказал Бессмертных доктору. — Любой мог оказаться на его месте.

— Отнюдь, — ответил Теодор. — Не любой. Только человек, закованный в доспехи долга, если позволите так выразиться. Вы сумели бы отшутиться. Я… ну, достаточно одной истории болезни, поданной особенно выразительно, чтобы отвадить от меня посторонних. К нашим оперативникам или уважаемому Вит-Тяю никто не подойдет, а Дэвид…

— Слишком молод, — завершил следователь, — а потому неинтересен. Но, право, что нужно этим красавицам от Топорны? Я в недоумении.

— Я думаю, он сам нам расскажет, если захочет, — спокойно сказал доктор. — А пока давайте смотреть картинки. Я вот не видел Великой башни, а вы?

— Это скучно, — вздохнул Руперт. — Пойду-ка я лучше спать…

…— Пол, а я была на этой пирамиде! — тихо взвизгнула Кларисса, теснее прижалась к Топорны и раскрыла веер. Топорны поморщился; веер быо расписан мифологическими картинками фривольного содержания.

— О-о, а я помню этот паром… — прожурчала над ухом Мелисса, и Пол с ужасом почувствовал, что его колени обременило… нечто. Протянуть руку и проверить, что это такое, он не рискнул. Мало ли… — Мы тогда путешествовали, да, дорогая?

— Да, милая, — был ответ.

Топорны ощутил тонкую руку, добравшуюся до пуговиц его мундира. Другая ручка, более пухлая, нашарила галстук…

…В дверь купе Руперта Бессмертных постучали, коротко, но уверенно.

Тот отворил, обнаружив на пороге Пола Топорны в расстегнутом мундире и распущенном галстуке. Одна щека офицера суда была вымазана алой помадой, другая — нежно-розовой. Всегда безупречно причесанные волосы стояли дыбом, а с плеча вместо аксельбанта свисало нечто воздушное и прозрачное.

— Прошу извинить за столь поздний визит, — в обычной своей сухой манере произнес Топорны.

— Ничего страшного, я еще не спал, — сказал Бессмертных, плотнее запахивая шелковый стеганый халат и перекидывая трубку из одного угла рта в другой. — Что-то случилось?

— Да, — ответил тот. — Господин Бессмертных, не могу ли я просить вас спасти меня?

Следователь прислушался.

Из дальнего конца коридора доносился шелковый шорох, звук нарастал, нарастал… Счастье, что дамы носили новомодные узкие юбки, в которых особенно не разбежишься, а еще отталкивали друг друга локтями!

— Входите, — он посторонился, давая Топорны пройти, и запер дверь купе.

С наружной стороны в неё что-то грянулось.

Пол вздрогнул. Взглянув на него, Бессмертных отметил, что прежде ни разу не видел на лице офицера столь живого выражения. Судя по всему, тому хотелось спрятаться как можно дальше.

— Пол, — позвал Руперт, — неужто всё так плохо?

— Не знаю, господин Бессмертных, — ответил тот, присев напротив. — Это… неожиданно и неприятно.

— А где ваш дипломат?

— У господина Немертвых. Я счел, что он позаботился о моем достоянии наилучшим образом.

— Правильно сочли, — довольно кивнул Руперт.

— Это издержки воспитания, — пожаловался Пол. — Я не могу грубить женщинам, я дворянин! Но эти… — он замялся. — Эти «дамы» вели себя неподобающим образом. Мне стыдно помыслить о том, что по их поведению будут судить о моей родине!

— Вот оно, скромное обаяние буржуазии, — хмыкнул следователь.