Ведется видеонаблюдение... (СИ)

— Вот так-так, — хохотнул Андрей, — оказывается, ты не только трусами приторговываешь, но и в свободное от работы время еще и расследованиями занимаешься. Похвально, похвально. И что тебе удалось расследовать?

Они присели на лавочку напротив фонтана, и Игорь как на духу выложил все, что ему стало известно.

— А ты молодец, — Андрей похлопал его по плечу, — Игорь Котик. Но есть одна маленькая деталь — мы не знаем, кто уничтожил книги. И предъявить подогнавшему книги господину Ровкину тоже нечего. Доказательств нет. Второе — не факт, что сам Ровкин книгу восстановил. Это практикуется среди букинистов, сам видел у него реставрационную мастерскую. Такая книга уже не будет стоить баснословных денег, но продать ее дорого тоже можно. К тому же тебе подтвердили, что кожаная обложка у нее оригинальная. Третье — может, виноват во всей этой истории семитомник сочинений Пушкина, а Грибоедов попал под раздачу, потому что стоял с ним на одной полке? Я видел его каталожную цену, на мой взгляд, зашкаливает. Продолжать?

Игорь сидел нахохлившись — с одной стороны, все оказалось совершенно просто. А если взглянуть на дело с другой стороны?

— Не обижайся. Как получишь свой первый гонорар, пригласи в ресторан, отметим, — Андрей приобнял его за плечи, — для меня-то это и дело, и не дело. В любом случае висяк. Где я этого вандала искать буду? Если только ты поможешь?

Он взглянул в глаза Игорю.

— Чем я могу помочь?

— А это другой разговор, — улыбнулся Андрей. — Поговори с Ровкиным, тоненько выясни у него, кто книгу восстанавливал, кто последнее время интересовался или ей, или Пушкиным. Он с тобой будет более откровенным, чем в официальной обстановке моего кабинета, где ведется видеонаблюдение и каждое слово заносится в протокол.

Игорь согласно закивал головой.

— Посоветуй ему установить замки на книжных шкафах в магазине, а над витриной и входной дверью повесить камеры слежения. Не обеднеет. По крайней мере, это тормознет вандалов или даст в руки полиции хоть какие-то зацепки.

Андрей говорил негромко парню на ухо, крепко прижимая его к себе. Он не боялся, что их может кто-то услышать, просто было приятно, как тогда в примерочной. Что-то в Игореше было.

Мимо них, громко фыркнув, прошли две девушки.

========== Глава 4 ==========

Игорь поступил так, как ему посоветовал «старший товарищ», дотошно «докапываясь» в своем расследовании до мелочей.

Букинист выплатил парню аванс, похвалив еще не единожды за цепкий взгляд. Книгу Грибоедова, он признался в одной из доверительных бесед, даже не старался скрывать этого, реставрировали у него.

— Она и стоила не двести двадцать тысяч и даже не сто двадцать, а только двадцать тысяч рублей. Можно проверить по каталогу, — сказал Борис Маркович, отхлебнув из чашки кофе. — Издание великолепно само по себе, ценно для коллекционера. Книжный блок сохранился в идеальном состоянии. А вот обложке повезло меньше — картон внутри нее превратился в труху. Пришлось его заменить, только и всего. Но книга потеряла в стоимости. Я этого не скрывал.

Они сидели и «непринужденно» беседовали у господина Ровкина в клетушке, расположенной за основным торговым залом.

Однажды, когда Игорь навестил «Лавку древностей» в третий или четвертый раз, Борис Маркович подвел его к одному из шкафов и, легко нажав рукой на левую стенку, заставил повернуться, открывая дверцу в «секретную» комнату, расположенную за ним.

— Ну, не нашлось в моем магазине другого помещения для приема посетителей, — развел он руками, пытаясь оправдаться. — Они ведь не покупатели, а своего рода продавцы или поставщики, как вам будет угодно. И мы обсуждаем с ними порой весьма деликатные вопросы, о которых знать всем остальным совершенно не обязательно. Но как бы тихо мы ни беседовали, детали нашего разговора все равно всегда становились достоянием «общественности» в лицах продавцов и обслуживающего персонала, ведь, как известно, даже у стен есть уши.

Ровкин дождался, пока шкаф занял положенное ему место, затем закрыл дверь, обтянутую светлым материалом, похожим на кожу или бумвинил, хлопнул в ладоши и громко крикнул, что есть мочи:

— А здесь можно говорить обо всем, о чем угодно! Ни один звук наружу не просочится!

В первую секунду Игорь испугался такого поведения букиниста, но потом громко рассмеялся — и стены, и потолок были тоже обиты таким же материалом, как входная дверь.

— Как в психушке для буйных?! — прокричал Игорь в ответ Ровкину, хотя в психушке никогда не был.

— Примерно, — ответил тот ему, видимо, тоже видел звукоизоляционные комнаты в психбольницах только в фильмах.

— Значит, «Горе от ума» не могло быть причиной нападения на лавку, — многозначительно изрек Игорь, сверившись по каталогу с ценой издания. Он также увидел приписку мелким шрифтом, что издание восстановлено.

— И все же… — переспросил на всякий случай. — Ни одна книга не пропала?

Не верилось ему, что виной акта вандализма стала всего лишь цена Пушкинского собрания сочинений. Но другой версии у него пока не было. Следовало переходить от «Горе от ума» к разодранным книгам семитомника.