Веди свой плуг по костям мертвецов

Не меньше часа я стояла на этой лестнице в неудобной позе с вытянутыми руками и безуспешно пыталась закрепить водосточный желоб специальными хомутами. К тому же один из них оторвался и, вероятно, лежал где-нибудь в сугробе возле дома. Можно было бы дождаться Дэна, который собирался вечером привезти новое четверостишие и продукты, но Дэн хрупкий, у него маленькие, почти девичьи ладони, и, что там говорить, он немного неловок. Я говорю это любя. Это не изъян. Столько черт и Свойств на свете, что можно щедро одарить каждого, думала я.

С лестницы я обозревала изменения, которые принесла на Плоскогорье оттепель. Кое-где, особенно на южных и восточных склонах, появились темные пятна – там зима отводила свои войска, однако все еще удерживала позиции на межах и у леса. Весь Перевал был белым. Почему распаханная земля теплее, чем земля, поросшая травой? Почему в лесу снег тает быстрее? Почему у ствола дерева образуется в снегу круглое углубление? Может, деревья теплые?

Я задала эти вопросы Матохе. Пошла к нему, чтобы попросить помочь мне с водосточным желобом. Матоха беспомощно взглянул на меня и ничего не ответил. Дожидаясь, пока он соберется, я рассматривала диплом участника соревнований по сбору грибов, ежегодно организуемых Обществом грибников «Боровик».

– Я и не знала, что ты так хорошо собираешь грибы.

Матоха мрачно усмехнулся и, по своему обыкновению, промолчал.

Мы вместе пошли в его мастерскую, которая напоминала операционную – столько там разных ящичков и полочек, и на каждой какое-нибудь Орудие, особое, придуманное для конкретного мелкого действия. Он долго шарил в коробке, наконец вытащил оттуда кусок плоского алюминиевого провода, свернутого в незамкнутое кольцо.

– Хомут, – сказал Матоха.

Слово за словом, медленно, словно преодолевая прогрессирующий паралич языка, он признался мне, что в последние недели ни с кем не разговаривал и, похоже, слегка утратил способность к членораздельной речи. Наконец, то и дело откашливаясь, сообщил, что Большая Ступня умер, подавившись костью. И что это был несчастный случай. Говорят, вскрытие подтвердило. Сын сказал.

Я засмеялась.

– Мне казалось, что Полиция способна на более впечатляющие открытия. То, что он подавился, было ясно с первого взгляда…

– С первого взгляда ничего не бывает ясно, – возразил Матоха; учитывая его характер, можно сказать, что возразил он очень решительно, так, что эти слова врезались мне в память.

– Ты же знаешь, чтo я об этом думаю, правда?

– Что?

– Помнишь тех Косуль, которых мы видели возле его дома? Это они его убили.

Он умолк и начал очень внимательно разглядывать хомут.

– Как?

– Как, как… Точно я не знаю. Может, просто напугали в тот момент, когда он, точно варвар, поедал их сестру.

– Хочешь сказать, что это была динтойра? Заговор Косуль?

Я долго молчала. Похоже, Матохе требуется немало времени, чтобы собраться с мыслями, а потом их переварить. Ему следует потреблять больше соли. Я уже говорила, что соль делает человека сообразительнее. Матоха медленно натягивал валенки и тулуп.

Когда мы шли по мокрому снегу, я сказала:

– А Комендант в колодце?

– Ты о чем? Хочешь знать причину смерти? Не знаю. Он не рассказывал.

Матоха имел в виду Черное Пальто.

– Нет-нет, я знаю причину смерти в колодце.

– И что это за причина? – спросил он так, словно это его нисколько не интересовало.

Поэтому я ответила не сразу, а подождала, пока мы дошли до мостика и двинулись к дому Писательницы.

– Та же самая.

– Костью, что ли, подавился?

– Не ехидничай. Его убили Косули.

– Подержи лестницу, – отозвался Матоха.

Он поднялся по ступенькам и стал возиться с водосточным желобом, а я продолжала излагать свою теорию. Сослалась на свидетеля – Дэна. Мы с Дэном знали больше других, так как первыми оказались на месте происшествия и видели то, чего Полиция потом уже не могла заметить. Когда они приехали, было темно и мокро. Снег таял на глазах и стер самое главное – те странные следы вокруг колодца, много, сотни, а может, и больше – маленькие, круглые, словно Человека окружило стадо Косуль.

Матоха слушал, но не отвечал, на сей раз из-за того, что держал во рту шурупы. Поэтому я продолжила: может, сначала Комендант ехал на машине и зачем-то остановился. Может, Косуля, одна из убийц, прикинулась больной, а он обрадовался, что попалась легкая добыча. Стоило Коменданту выйти, Косули окружили его и начали теснить к колодцу.

– У него была окровавлена голова, – отозвался сверху Матоха, прикрутив последний шуруп.

– Да, потому что он ударился, падая в колодец.

– Готово, – сказал Матоха после долгой паузы и начал спускаться.

Водосточный желоб действительно держался на новом алюминиевом хомуте. Старый небось отыщется через месяц, как сойдет снег.

– Лучше никому не рассказывай об этой теории. Она очень неправдоподобна и может тебе навредить, – посоветовал Матоха и, не глядя на меня, отправился домой.

Я подумала, что он тоже считает меня сумасшедшей, как и все остальные, и мне стало обидно.

Ну что ж. Блейк писал: «В Противоборстве суть истинной Дружбы». 

* * *