Ведьма без имени (ЛП)

– Эй! – воскликнула я, почти пугаясь. Он ударил меня, потому что я использовала его боль, чтобы сделать больно ему. – Ты ушел от меня. Ты больше не имеешь никакого права голоса в том, что я делаю, и если ты снова меня ударишь, я ударю тебя в ответ!

Ал отпустил меня. Я напряглась, но он отвернулся и сгорбился, когда подошел к цементной скамье. Я даже не знала, что она была там, потому что она была скрыта виноградной лозой. С опушенной головой Ал махнул рукой, убрав в сторону виноградные лозы, очищая место, чтобы сесть. Донесся запах потревоженных роз – последняя претензия на красоту, прежде чем осенний холод заберет лепестки.

Он выглядел сломанным, когда сидел там с локтями на коленях и глядя ни на что. Моя щека пульсировала, а чувство вины росло. Я заслужила пощечину. Использовать его собственную боль против него самого было жестоко.

– Нам нужна твоя помощь, – сказала я, и он посмотрел на меня из-под полуопущенных бровей. Я прошаркала ботинками через перегной, чтобы найти мощеную дорожку, когда подошла ближе. Здесь чистили пару раз, а патио постоянно, и я подошла, чтобы сесть на сломанную статую. Выглядело так, будто это мог быть колдовской сад, но впрочем, и не очень солнечный.

– Почему тебя волнуют души немертвых? Демоны? Я?

В его последнем слове слышалась болезненная уязвимость, и я попыталась найти более удобное положение.

– Потому что все заслуживают шанса исправить свои ошибки. – Мои бегающие глазки вернулись, чтобы найти его сидящим среди роз. – Я должна знать.

– Ты не исправишь это, – сказал он. – Эльфы созданы для разрушения. Нашего разрушения. Немертвые души были приманкой и путем. Устранение старых немертвых – это премия, но после них будем мы. Мы не могли разбить их, когда нас было сорок тысяч. Теперь же нас четыреста тринадцать.

Он опустил голову, и я нахмурилась. Четыреста тринадцать? Всегда казалось, что их больше, но возможно это было из-за фамилиаров, которыми были заполнены магазины и лавки.

– Трент на нашей стороне, – сказала я, и Ал тяжело вздохнул.

– Этого не может быть, – сказал он торжественно. – Пойдем со мной. Мы создаем стену.

– Стену, – категорично сказала я.

Ал опустил плечи, это выдало его презрение к их собственной трусости, но он сжал челюсти.

– Стену, чтобы нас не засосало обратно, когда они разрушат линии.

– Стену, – повторила я, и он обнажил зубы на меня, смеющую назвать их трусами. – Ал, стены – тюрьмы. Ты должен сломать оригинальное проклятие.

– С четырьмястами из нас? – выступил он. – Это не может быть сделано.

Я наклонилась вперед, пытаясь дотянуться до него моими словами.

– Вот почему вам нужна помощь эльфов.

Ал посмотрел на меня, будто я была сумасшедшей, и возможно я такой и была, но я встала, неспособная больше сидеть.

– Эльфы изменяют старое проклятие, не создавая новое, – сказала я, слова повисли над нами. – Ты сам сказал мне, что это было опасно. Все, что мы должны сделать – закончить его!

– И делая это, мы сами попадем в поток, – сказал он неприятно. – Мы будем путаться и будем потеряны.

– Ты не знаешь этого!

– Мы знаем! – прогремел он, и я напряглась, когда услышала крылья Дженкса. Он был где-то поблизости, но я ничего не сказала, когда Ал резко откинулся, явно расстроенный.

– Мы знаем, что у Лэндона будет точка опоры, – сказала я, шагая. – Он находится в центре города Цинциннати, прямо на площади. Мы знаем его чертов номер, Ал! Айви и Дженкс могут привести нас…

Ал сел, пренебрежительно махнув рукой.

– Зачем мне даже пробовать?

– Если мы будем с ним, то сможем переместить центр заклинания! – выступила я. – Ал! – пожаловалась я, останавливаясь, когда он хмуро поглядел на меня.

– Только один может ткать заклинание, а это комплекс…

– Тогда мы с Трентом будем точкой опоры и наклоним его в том направлении, в котором захотим, – взмолилась я.

– Рейчел. – Ал резко откинулся. – Мы пробовали это. Их магия... Она слишком сильная.

– Тогда мы снова можем попробовать это, – настаивала я.

– Их магия слишком сильна! – прокричал он, и я закрыла рот. Вздохнув, Ал протянул руку мне, приглашая присесть. – Это не может быть сделано, – сказал он мягко, ни на мгновение не отводя руку, держа ее для меня.

Разбито, я протопала и села.

– Трэсы, – обвинила я.

– Реалисты, – возразил он, но его гнев ушел. Повисла тишина. – Что ты надеешься извлечь из этого? – спросил Ал, поражая меня.

– Закончить войну между вами. Привести вас домой! – сказала я, и он фактически улыбнулся.

– Нет, я имею в виду, чего ты хочешь от мира? От всего?

– О. – Это было другое, и огонь, казалось, омыл меня. Он пришел сюда, чтобы спасти меня, снова спасти меня. – Думаю, то же, что и ты. Немного мира, чтобы узнать, кто я.

Резко дернувшись, Ал посмотрел на разрушенную поляну.

– Здесь нет мира, кроме мертвых, и даже мы нашли способ сгнить.

Это начинало походить на жалость, и я встала.