Ведьма Дивнозёрья

Камень в кулаке стал теплым – значит, они были уже совсем рядом. Тайка вытянула руку вперед, и ее тут же потянуло прямиком в заросли малины, из которых навстречу выскочил Пушок – весь в ягодном соке и с очумелыми глазами:

– Пожар! Летим отсюда!

Сердце ухнуло в пятки. Огонь в лесу распространялся быстро: им ни за что не успеть.

Симаргл схватил хозяйку зубами за подол платья и потянул назад, но Аленка не сдвинулась с места.

– Если пожар, то почему дымом не пахнет?

– Но я сам видел! – Пушок захлопал крыльями.

Тайка принюхалась и признала, что Аленка права. В лесу было свежо, пахло грибами и травами.

– Может, морок? Пойдем-ка посмотрим, – она шагнула в малинник, и заросли сами расступились перед ней, открывая путь.

Камень обжигал пальцы. Тайка сделала еще шаг и оказалась на уже знакомой заповедной поляне, где густой папоротник рос тремя колдовскими кругами. Но кое-что изменилось: в самом центре вымахал огромный – выше человеческого роста – подсолнух. Да не простой: это его лепестки, похожие на языки пламени, Пушок сослепу принял за лесной пожар.

– Ух ты! – Аленка, зазевавшись, налетела на Тайку. – Красотища. Что это?

– Жар-цвет, – буркнул коловерша, спрятав морду под крыло: наверное, ему было стыдно за недавний переполох.

Тайка повторила название цветка для Аленки.

– А это хорошо или плохо? – призадумалась та.

Тайка пожала плечами. Ясно было одно: просто для красоты такой сажать не станут.

А симаргл вдруг присел в траву, прижав уши; девочки на всякий случай последовали его примеру, последним под папоротник нырнул Пушок.

– Тише! – Тайка притянула его к себе – и вовремя.

Огненный цветок вдруг полыхнул и выбросил семена. Откуда ни возьмись, налетела целая туча птиц – наверное, сотни три, не меньше – и давай их клевать!

– Смотри, – Аленка указала чуть в сторону, – там горлица странная какая-то… Снежок говорит, не наша, из дивьих.

Тайка проследила за ее пальцем и ахнула. Вот уж точно – «не наша». У птицы, подбиравшей зерна в стороне от галдящей стаи, была красноватая грудка, пестрые крылья, красивое девичье лицо и торчащие в разные стороны золотые волосы. Кого-то она Тайке напоминала… понять бы еще кого.

– Ишь, глазастая! Я бы сама ни за что не заметила.

– Я бы тоже, – Аленка улыбнулась. – Это все Снежок. Он говорит, мы должны ее поймать.

– Зачем?

Тайка сперва спросила и только потом поняла: дивья птица выглядела нездоровой. Она то и дело закрывала зеленоватые глаза и поджимала лапку. Подбирать семена жар-цвета ей тоже было нелегко: другие птицы – более сильные и проворные – выхватывали корм прямо у нее изо рта. Какая-то ворона погналась за бедняжкой, и Тайка увидела, что горлица сильно хромает. Нужно было ее выручать.

– Пушок, отвлеки ворону.

Коловершу не пришлось просить дважды. Разогнав воробьев и овсянок, он спикировал на ворону сверху. Дивья птица попробовала было упорхнуть, но сломанная лапка не дала толком разбежаться. В этот миг Тайка, подкравшись, накрыла ее джинсовой курткой. Горлица заметалась, и тут Снежок, залаяв, ворвался прямо в стаю. «Фр-р-р!» – птицы разлетелись в разные стороны. Тайка прижала к груди трепыхающуюся ношу и шикнула на симаргла.

– Не ругай его, – Аленка подозвала щенка свистом. – Он держался как мог. Ох, и любит птиц гонять, озорник.

На Тайкино плечо вернулся гордый Пушок, изо рта у него торчали пух и перья.

– Тая, ты видела? Как я ей наподдал, ух! Она такая: «кар!» – и клювом меня, а я…

– У тебя кровь, – перебила Тайка.

– Ох, где? – Коловерша попытался изобразить обморок.

– Вот тут, за ухом. Давай подорожник приложим?

Пушок вздохнул:

– Эх, а в былые времена героев войны не подорожником встречали! Ну да ладно. Надеюсь, что пострадал не зря и эта глупая пичужка того стоит.

О лечении птиц Тайка кое-что знала: не раз видела, как бабушка управлялась с курами, а в детстве, мечтая стать ветеринаром, много расспрашивала соседку – маму Шурика: та как раз работала в клинике.

Пока Аленка держала горлицу, Тайка накладывала шину из картонки и клеила пластырь. Подвес соорудили из старой Аленкиной панамы, проделав в ней дырки для ног.

Горлица сперва дрожала, но вскоре успокоилась. Наверное, поняла, что ей не хотят навредить. За все время она не проронила ни звука, лишь морщилась и кусала губы, когда Тайка бинтовала лапку.

– А что она ест? – Аленка с интересом рассматривала птицу.

– Я схожу, соберу еще зерен жар-цвета, – Тайка достала из аптечки пипетку. – А пока дам ей попить.

От воды горлица не отказалась. Нет, все-таки ну на кого же она так похожа?

– Слушай, а вообще много таких в дивьем царстве? – Аленка одним пальчиком погладила горлицу по крылу, та оскалилась, и девочка отдернула руку.

– Да. Бабушка рассказывала про сирина и алконоста. У них тоже человечьи лица, но сами птицы размером с тетерева или даже больше. Сирин всегда грустит и плачет, алконост, наоборот, радуется и смеется. А наша молчит. Неправильная какая-то…

Горлица скривилась.

– Тай, мне кажется, она тебя понимает… – шепнула Аленка.

– Нет, это просто совпадение. Хоть она и дивья, а все же птица.

Горлица показала язык и отвернулась.

– Тоже совпадение? – усмехнулась Аленка.