Ведьма и тьма

Ведьма хорошо видела его во мраке. Матрос был одет в простой стеганый панцирь с нашитыми на плечах металлическими кольцами, и кожаную шапку, облегающую голову и завязанную под подбородком. Разве так когда-то выглядел щеголь Калокир? Да и бородой зарос до самых скул, но глаза его все те же – темные, большие, под дугами расходящихся густых бровей. Теперь он приблизился к клетке.

– Малфрида? Ты слышишь меня?

– Ты явился воевать против моего князя? – глухо отозвалась ведьма.

О чем она? Ведь прежде в ней была только радость от встречи с ним, от того, что видит его, что он рядом. Но почему он с ромеями?

А с кем ему быть? Главное – что пришел за ней.

Он какое-то время провозился с замком, потом открыл ее узилище и легко, как пушинку, поднял пленницу. Ей вспомнилось, как когда-то патрикий носил ее на руках, кружил, смеялся…

Затем он вынес ее из клетки, встряхнул, будто заставляя опомниться. Но она все оседала, слабо отталкивала его. Она была грязная, израненная, обессиленная.

– Ты можешь стоять? – спросил Калокир негромко. – Я смогу вывести тебя из лагеря, но ведь не на руках!..

Ведьма заставила себя выпрямиться. Рядом возник еще один силуэт – Малфрида с удивлением узнала Невену, в руках у нее была котомка. Женщина накинула на пленницу широкую накидку, спрятала под платком ее спутанные волосы. Случайно задела щеку со следом ожога – Малфрида невольно застонала. Калокир тем временем поднял и прислонил к клетке тело одного из охранников, подпер его копьем: со стороны могло показаться, что стражник просто задремал на посту. Второго тоже подтащил к клетке.

Малфрида в последний раз оглянулась на ненавистное узилище и, с усилием переставляя ноги, пошла вдоль светлых палаток, увлекаемая Калокиром и поддерживаемая Невеной. Палатки в лагере ромеев были расположены стройными рядами; порой то в одном, то в другом из переходов между ними мелькал отсвет огня – то проходила стража с факелами, а на деревянных вышках вдоль частокола виднелись силуэты дозорных.

Была глухая ночь, шуршал мелкий дождик, Малфрида шла, как в бреду. Иногда Калокир вдруг тащил ее в какой-то узкий проход между полотняных стен, они замирали на месте, выжидали, пока кто-то пройдет, а потом снова двигались дальше. Ведьма была бесконечно слаба и плохо соображала, что происходит, однако, когда впереди замаячил свет большого костра, Калокир энергично ее встряхнул.

– Крепись, Малфрида, нам придется пройти мимо них.

И, к ее удивлению, затянул какую-то незнакомую песню. Невена стала ему вторить. Воины, сидевшие у костра, оборачивались, смеялись, кто-то из дремавших на земле приподнялся и велел прекратить бесчинство и не мешать спать.

Наконец показались ворота в частоколе. Преградивший им дорогу стражник похлопал Калокира по плечу:

– Что, земляк-самосец[106], все же сумел сманить у кого-то девок для утех? Но учти: за то, что я пропустил тебя, утром поделишься одной из них. Две шлюхи даже для загулявшего мардаита[107] – это многовато. А сейчас убирайся поскорее, пока наш декарх[108] не явился и мне не влетело.

Малфрида не понимала, о чем они говорят, но слышала смех Калокира и склонила голову на его плечо. Он буквально нес ее. Невена молчала.

Это был не единственный пост, который им предстояло миновать. Но, похоже, пьяные ромейские ополченцы с разбитными девками тут были не в диковинку, поэтому их везде пропускали. Главное, что Калокир был осведомлен, какой сегодня пароль, и все время повторял: «Анемас крещеный». Только на берегу Дуная, где Калокир отыскал загодя припасенную в тростнике лодку, их задержали и даже велели принести фонарь, чтобы разглядеть лица гуляк. Даже пароль не помог. Херсонесец уже держал Малфриду на руках, собираясь перенести в суденышко, но теперь швырнул ее на руки ближайшему из дозорных, второго оглушил булавой, а потом погнался за третьим, чтобы тот не успел поднять тревогу. Пока он возился с ним, Невена и Малфрида стащили первого стражника в воду, но, не успей Калокир вовремя вернуться и добить его, им бы пришлось туго.

На этот порыв у Малфриды ушли остатки сил, и она опять потеряла сознание. Невена плакала, помогая Калокиру уложить ее в лодку, но херсонесец действовал решительно – оттолкнул суденышко от берега и направил его вдоль зарослей тростника против течения – у берега оно было не таким сильным.

– Благодарю тебя, Невена, – проговорил Калокир, когда они были уже далеко. – Но стоит ли тебе рисковать, оставаясь с нами? Может, ты вернешься в монастырь?

– Нет, – покачала головой женщина. – Вы всегда были добры ко мне, господин, а в стане ромеев мне в последнее время совсем не стало житья. Покровительствовавший мне лекарь Макриан прогнал меня, как только открылось, что с Малфридой неладно. Меня допрашивали офицеры базилевса, били, валяли, как площадную девку… – В голосе Невены послышались слезы. – Я уже думала руки на себя наложить, если б вы не забрали меня из этого притона…