Ведьма на госслужбе

Когда мир вокруг обрел некое подобие стабильности, Мелани увидела себя в детстве. Ей было десять лет, она надела темную одежду и вечером сбежала из дома, когда домашние уснули. Конечно, она добавила заговор на крепость сна. Ночь, когда она впервые пришла в храм к Вечной матери, чтобы задать вопрос.

В храме не бывало зеркал. Но были водоемы, чаши с напитками — картинка получалось плавающей, искаженной, передавалась кусками, и все же Мелани узнала себя.

— Вечная Мать молчит, — сказала Мелани-в-зеркале. — Как думаешь, почему?

— Вечная Мать не обязана отвечать на мои вопросы, — Мелани очень старалась быть спокойной, но внутри шевельнулась обида.

Мелани-в-зеркале вцепилась в ее руку отросшими зубами-иглами. Защитные знаки обожгло, по запястью полилась кровь.

«Видимо, ответ неправильный», — Мелани удалось собраться и подавить панику и дрожь титаническим усилием воли.

— Я не знаю, почему она молчит.

— Хочешь узнать? — Мелани-в-зеркале утерла кровь, капающую изо рта.

— Да.

Возможно, Мелани потом пожалеет. Возможно. Но в зеркальном мире единственный шанс выжить — быть честной до самых внутренностей, держаться своей личности, отпускать иллюзии. Только так.

Кружение на этот раз было выходящим за всякие рамки. Мелани затошнило, образы, вихрем проносящиеся мимо, вызывали головную боль. Только рука, за которую ее по-прежнему держало отражение, казалась точкой опоры.

«Странно, теперь я почти рада, что она со мной», — отстраненно подумала Мелани, силясь сдержать легкий ужин внутри. Когда стало невыносимо, все замерло. Отдышавшись и утерев слезы свободной рукой, Мелани осмотрелась.

На нее в упор глядела мать.

— Ну здравствуй, дочь, — сказала она. — Вот и свиделись.

Мелани потрясенно молчала. Мелани-в-зеркале кивнула, приветствуя мать.

— Думаю, у тебя накопились вопросы, — задумчиво протянула мать. — Или я не права?

— Я… я спрашивала у Вечной Матери, — потерянно сказала Мелани, сжимая руку своего отражения крепче. — Все это время ты была здесь?

Мать криво усмехнулась.

— Ты помнишь мое имя? — спросила она.

Мелани раскрыла рот, глядя на нее. Закрыла, взволнованно дыша.

— Нет. Почему?

— Потому что у меня его больше нет. Смотри, дочь.

Храм — совсем непохожий на принадлежащий Вечной Матери. Огороженные частоколом из копий каменные столпы, выстроенные кругом, лишенные крыши, и посередине стоял жертвенный алтарь, на котором билось еще живое сердце. Над ним сияла луна, непривычно большая, мертвенно-синего цвета — за ней пряталась еще одна, белая. В мире Мелани луна была одна, и та желтая.

Жрец, на чьей груди висел тяжелый каменный знак серпа, склонился в поклоне, касаясь лбом вытоптанной земли, пропитанной кровью. До Мелани не долетали слова — кажется, он молился своей жестокой богине. Когда за алтарем появилась темная фигура, Мелани вскрикнула.

Она узнала свою мать. Та выглядела совсем иначе, высокая, могущественная, покрытая мраком, словно одеждой, с босыми окровавленными ступнями, она кивнула своим последователям и наделила их силой для битвы.

Картинка сменилась. Частокол копий был сломлен, каменные столпы разрушены, алтарь осквернен. Жрецы смотрели в небо пустыми, мертвыми глазами, и чей-то голос запретил имя жестокой богини, повелев стереть ее из памяти навсегда.

Мелани-в-зеркале пропала. Мелани осталась одна, потрясенно глядя в глаза забытой богине, бывшей ее матерью.

— Что случилось потом? — спросила она, совладав с голосом.

— Я нашла твоего отца в другом мире. Внушила ему, что он меня любит, подсказала, как создать «поводок». Видишь ли, он не ограничивал меня, он держал меня среди живых. Я надеялась вернуть свое могущество. Не получилось.

— А… — Мелани очень хотелось спросить, как в это все вписывалась она.

— Я не думала, что у меня могут быть дети, — мать задумчиво смотрела на нее. — Но ты выросла… ничего такой. В меня пошла.

— И… кто я теперь?

— Ты не богиня, если ты об этом.

— Полубогиня?

— Девочка, не разочаровывай меня, — мать закатила глаза. — Никаких полубогов не существует. Ты либо божественная сущность, либо дух, либо смертная. Иных форм жизни нет. Хотя, если я правильно поняла, ученые из твоего мира поспорили бы с тем, что я отношусь к «формам жизни». И ты — смертная, пусть и усиленная моей кровью, да и темная магия тебе от меня передалась. Могущественная по местным меркам, но не более того.

— Тогда почему Вечная Мать молчала? Я часто спрашивала ее о тебе.

Мать раздраженно на нее посмотрела.

— Я осталась богиней, знаешь ли. Боги не говорят друг о друге, это правило непреложно.

Они помолчали.

— И что, никаких просьб отомстить за тебя? — нервно хмыкнула Мелани.

— Кому? Тем, кому я проиграла? Брось, кто-то проигрывает и умирает, кто-то побеждает и преуспевает. Долгие годы преуспевала я, а потом проиграла. Всего лишь жизненный цикл, как он есть. Мстить самому мирозданию? Никакого смысла.

— Значит, ты отправилась дальше?

— Давно. Я оставила свое отражение, чтобы оно рассказало тебе правду. Ты слишком близко к сердцу приняла эту маленькую игру с поводком.

В тоне матери неожиданно мелькнуло осуждение. Мелани смутилась.

— Я думала…