Ведьма-недоучка

Знаете ли вы, что лешие живут в каждом лесу реального мира? Да, да! В каждом! Главный Дядька-Леший распределяет их по местам работы и следит, как они справляются с обязанностями. Они охраняют леса от пожаров и злых людей, следят за ростом деревьев, помогают зверью… Ну и, конечно, озорничают. Последнее дело лешие особенно любят. Обожают морочить голову случайным путникам: сбивают их с пути, путая тропы. Или вдруг из чащи аукать и хлопать в ладоши начнут, а потом хохочут, глядя, как люди пугаются. Отвадить от себя Лешего можно только одним способом: снять верхнюю одежду, надеть её шиворот навыворот, а потом разуться и натянуть обувь «не на ту ногу»…

Очень опасны Лешие только в Ерофеев день – 17 октября. Тогда им приходит пора буйствовать. Целые сутки они "дурят в лесах": бродят, кричат, хохочут, хлопают в ладоши, ломают деревья, гоняют зверей, начинают бегать, сметая всё на своём пути, а под конец суток… проваливаются сквозь землю. И появляются на ней вновь только ранней весной, когда наступает первая оттепель.

А еще они страсть как не любят, когда люди вторгаются на их запретные территории – места, где Лешие плохо себя контролируют. Например, полоса на границе между хвойным и лиственным лесом – излюбленное место Лешего. Оказался на такой полосе – поскорее уйди. На ней Леший, даже если и хочет отпустить путника подобру-поздорову, все равно примется озорничать и баловаться. Играясь, в шутку, он может нечаянно извести человека до смерти…

Выглядят лешие, как хотят: могут ростом ниже травы сделаться, могут выше сосны вытянутся, а людям обычно предстают в виде простого мужичка-старичка. Но узнать его в таком обличье очень легко: кафтан у него запахнут не на ту сторону и ботинки обуты наоборот, глаза горят зеленым огнем, волосы длинные серо-зеленые, а борода закрывает почти всё лицо…»

– Ух, нашла, что вспоминать! – выругала сама себя Люсик, поежившись… – Напугаю себя сейчас, напридумываю всякого… Да разве может тут быть Леший, если до деревни полчаса ходу?! Он же, небось, от людей подальше держаться станет… А то, что место приметное – ну так и что! Мало ли таких мест в лесу! – Люсик нарочно рассуждала громко и вслух. От этого почему-то становилось менее страшно. А, между тем, было чего бояться – в какую сторону Люсик ни шла, как ни старалась вернуться обратно к Солнечной Поляне, все равно приходила в одно и тоже место – на полосу между хвойным и лиственным лесом. Да еще и звуки какие-то странные ей в чаще мерещились. То ли в ладоши кто-то хлопает, то ли просто ветер ветки ломает… И самое ужасное, что все это началось как раз, когда на реальный мир вот-вот готовились опуститься сумерки…

– Я не заблудилась, я не заблудилась, я не заблудилась, – измученная и перепуганная Люсик пыталась разубедить себя в очевидном. – Вот сейчас дойду до того куста, от него – до вон той проталинки, и уже увижу Солнечную Поляну! – с кустом и проталинкой все обстояло хорошо, а вот Поляна – как сквозь землю провалилась. Причем вместе со всем остальным миром, потому что после какого-нибудь очередного поворота усмехающейся тропинки, Люсик обязательно опять попадала в полосу между лесами… – Ух, тут я уже была! – в очередной раз констатировала она, обнаружив под ногами собственные следы. – Я, между прочим, вовсе не с дурными намерениями в лес пришла! – на всякий случай погромче уточнила она. – А то, что по полосе этой хожу – так я не специально. Я с удовольствием с нее сошла бы! – ответа, к сожалению, не последовало. – Я тут не просто так, не баловства ради! – продолжала Люсик. Частично, чтобы подбодрить себя, частично, чтобы разжалобить невидимого мучителя. – Я бабушке для лекарства травы собираю! Да! Вот сейчас нужен… – Люсик порылась в памяти и даже весьма удивилась очередному ингредиенту. – Тополиный пух! Очень интересно! Летом, помню, вся деревня в этом пуху была, а сейчас? Где б его раздобыть… Эй, пух! Пу-у-х! Пу-у-ух!

– Девочка, ты что, в Пятачка играешь?! – раздался хриплый, насмешливый голос. Люсик резко обернулась. Из лиственной половины леса, из непролазной чащи колючих кустарников, вышел невысокий, бородатый дед с длинными спутанными волосами. – Поздно уже! Сейчас совсем темно станет! – растягивая слова, произнес незнакомец, и глаза его при этом зловеще полыхнули зеленым цветом.

– И кафтан у него запахнут не на ту сторону! – в ужасе прошептала Люсик, имея в виду длинную, засаленную телогрейку старика. – Леший! Точно леший! Причем, злобный Леший, собой не управляющий! – закричала Люсик и бросилась прочь. И никакая тропинка ей теперь нужна не была. Напролом, проваливаясь в уже хорошо подтаявший кое-где снег, мчалась Люсик в сторону родной деревни. – А-а-а! – кричала при этом она. – Бабу-у-у-ля! Бабу-у-уля, я тут!

– Странные у тебя игры, девочка, – серьезным басом произнес старик, когда, спустя несколько минут беготни, Люсик снова оказалась на злополучной полосе между лесами. Люсик снова рванулась прочь, споткнулась о сосновый корень и грохнулась прямиком лешему под ноги!