Ведьма. Открытия

Я перевела взгляд на подпершего стену плечом Волхова, и он молча кивнул.

– А если мы захватим Лену? Запрем тут в подвале, и никакого выхода к рассвету! Замочит навий долбанного Петшу и…

– Ничего, – оборвал построение моего плана Лукин. – Ну неужто ты думаешь, что они отпустили бы сестру к тебе, если бы хоть чуть сомневались в своей полной власти над ней? Тебе же этот… – Данила качнул головой в сторону майора, – четко сказал – полностью обращена. Теперь убей хоть Петшу, хоть весь клан их вырежи, а обратно человеком это Лену не сделает.

– Зато она не умрет. Не выйдет ни к какому рассвету!

– Если они ей промыли мозги качественно, то выйдет, как только ты ее выпустишь, – негромко возразил Егор. – Я такое уже видел.

– Не выйдет! Я не позволю!

– И что, поймаешь ее и станешь в подвале годами держать? – вздохнул Данила, чьего укоризненного взгляда я избегала, потому что сто процентов увижу в нем то, что и так знала в глубине души – никакой это не выход. – Людей ей в пищу таскать сама станешь? Сможешь? И учитывай, что она еще наверняка сражаться с тобой на полном серьезе станет при попытке захвата. Люськ, пойми, имя у нее иное теперь не просто так. Твоей сестренки на данный момент нет в том теле, и вернется ее сознание частично, если вернется, только годы спустя. Ну, в смысле, при обычном течении вещей, без вмешательства Чаши.

В его так бесящей меня правоте я убедилась с первого же взгляда на выступившую на свет фонаря Лену. Нет, не Лену. Чужачку с лицом моей младшей сестры. Хотя и его я узнала не сразу. Ослепительная, просто сверхъестественная красавица в тонком белом, чуть опалесцирующем облегающем великолепное тело платье, невзирая на уличный холод и мелкий дождь, выплыла из темноты, ступая по-кошачьи сексуально и держа такую царственную осанку, что будь я мужчиной, у меня наверняка бы сердце тут же остановилось и к ее ногам вывалилось.

Ленок всегда была у нас красавицей, вот тут уж природа постаралась ей щедро компенсировать за все, чем обделила в остальном. Но она была скромнягой и дико стеснительной, готова сквозь землю проваливаться, если парни взгляды на ней чуть подольше задерживали. А сейчас передо мной стояла та самая настоящая молодая, но дико опасная женщина-вамп, причем во всех смыслах этого слова. Агрессивный, но идеально подчеркивающий ее достоинства макияж, украшения явно цены немалой, что не затмевали блеском камней, а лишь обрамляли ее совершенство, платье, что не столько скрывало, сколько разжигало интерес, не будучи при этом нисколечки вульгарно вызывающей шлюшьей тряпкой, движения, что завораживали меня и, сто процентов, были способны ронять на колени мужиков.

– Говорю же, генетика у вас – мама не горюй, – пробормотал едва слышно за моей спиной Лукин.

– Привет, Лен, – я неуверенно шагнула навстречу сестре, что глядела на меня с какой-то пренебрежительной снисходительностью. Я все время пока ждала думала, что кинусь с рыданиями ей на шею, только увижу. Но с первой же секунды ощутила такое запредельно холодное отчуждение, что и лишнего шага ближе делать не захотелось.

– И тебе здравствовать, – величаво кивнула она головой. – Ведь, чтобы услужить моему любимому, ты должна быть здорова и в полных силах. Я принесла то, что было велено.

Она сама шагнула ближе, и только сейчас я заметила еще движение в сумраке за ее спиной.

– Это что, надзирателей за тобой послали? – мигом озлилась я, пусть и понимала, что это логично.

– Это охрана. Ведь я еще юна, и жажда может возвращаться внезапно. Я дорога моему Петше, а ты ему нужна. Так что они здесь, чтобы уберечь нас обеих.

– Ты дорога ему? – не выдержав, повысила я голос. – Это поэтому он использует тебя как рычаг давления на меня?

– Василек…! – предостерегающе рыкнул ведьмак сзади, но я его не слушала уже.

– От большой любви и заботы он тебя, считай, выкрал из дома, превратил из человека в кровососущее чудовище и собирается выгнать на солнечный свет, если я не подчинюсь?!

– Он меня одарил безмерно, глупая, – губы Лена тронула прекрасная, но абсолютно ледяная улыбка. – Из слабого ниочемошного создания превратил в ту, кто смотрит теперь на жизнь как хозяйка и хищница. Я стою отныне на той вершине, откуда все, и даже ты, видятся лишь жертвами, пищей. А что насчет чудовища… ну тебе ли говорить о таком. Ты главное подтверждение того, что никто в нашей семье человеком не был. Мы изначально принадлежим к миру подлунных, а все они в той или иной мере в глазах людишек чудовища.

– Лена!…

– Мируна, пожалуйста, – оборвала она меня безапелляционно. – Неполноценной девчонки, рожденной матерью неудачницей, что не смогла ни удержать мужика, ни отомстить, здесь больше нет. Твоей сестры – жалкой глухой инвалидки, на которую ты вечно смотрела со снисходительностью и жалостью, здесь больше нет!

– Я всегда смотрела на мою младшую сестру с любовью! – выкрикнула я, сжимая кулаки и чувствуя, как сердце оборачивает все новыми слоями жгучей боли и отчаяния. – И ничего не изменилось! Лена, роднулечка, услышь меня!

Но она не услышала.