Ведьма по наследству

— Совет им да любовь, — вынесла я вердикт. — А как же они… Ерема пост оставляет?

— Нет, — покраснела Юлька. — Они далеко не отходят.

— Хм, октябрь заканчивается, впереди холода, — задумалась я. — А впрочем, это их проблемы. Я Ерему не держу.

— Но согласись, он нам очень пригодился, — осторожно заметила Юлька.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Голова старой ведьмы, лежащая рядом с тыквой, и темные капли, стекающие на траву, уверенно держали лидерство в моих кошмарах. Главным конкурентом был только призрак бабули, скалящий зубы мне в лицо.

— Ведьму он похоронил где-то в лесу, — продолжала подруга. — Глория окопалась в своей пещере и пару дней не выходила. Наверное, стыдно было. Я ее тренирую: показываю фотки волков и детей, учу сдерживаться. Результаты пока так себе… Амфибрахия и кота я кормила-поила, Грех, кстати, постоянно возле тебя лежал, пока ты болела.

Я недоверчиво посмотрела на Юльку.

— А Брюс очень переживал по поводу тыкв, растоптанных ведьмами, — говорила подруга. — Ползал туда-сюда, иероглифы рисовал. Сейчас вроде успокоился. Я посчитала — осталось сорок пять тыкв, с запасом.

Я кивнула. Тыквы — следующий пункт программы. Шабаш можно вычеркнуть. Разок поучаствовала — и хватит. Больше меня туда и пирогами мельничихи не заманишь. Я с сожалением посмотрела на опустевшую тарелку, подобрала пальцем крошки.

— А вот еще! — Юлька вынула из кармана белого, как облако, передника черный кулон ведьмы, положила его на стол. — Нашла в траве, представляешь? Вот было бы обидно, если бы он потерялся.

— О да, — протянула я, глядя в мерцающую искорками глубину. — Наверное, теперь и я должна тебе кое-что рассказать.

После того как я поведала в деталях о том, что произошло на шабаше, мы с Юлькой молча уставились на кулон.

— Может, выкинуть его? — предложила подруга.

— А вдруг он попадет в руки кому не следует?

— Выпустить бабулю, чтоб упокоилась с миром?

— У нее отсрочка от ада на год, помнишь договор с инкубом? Нам еще злобного призрака тут не хватало, в компанию к темному богу.

— Похоже, ты уже решила, что с ним делать. — Юлька кивнула на кулон.

— Да, — сказала я. — Ничего.

Юлька вскочила со стула, принялась ходить туда-сюда по кухне.

— А внезапная доброта Амаранты? Как ты ее объяснишь?

— Никак.

— Может, она просто хотела насолить сестре? Да и вообще, зачем ей этот заговор? Она и так неплохо устроилась. А вот за твое спасение было бы неплохо ее отблагодарить, — задумалась Юлька.

— Я бы не спешила записывать ее в подружки, — сказала я. — Она ведьма, теперь это очевидно. К тому же очень старая и хитрая.

— И что ты предлагаешь? — Юлька остановилась посреди кухни. — Что теперь?

— Пора собирать урожай. — Я потянулась, стащила с головы полотенце, разобрала влажные волосы пальцами на пряди. — Займемся тыквами. У меня есть подробная инструкция, что с ними надо делать в последнюю ночь октября, и у нас осталось не так много времени.

За последнюю неделю ощутимо похолодало. Ветер кружил желтые листья, утиный клин потянулся над лесом. Грех распушил шерстку и сидел на заборе, нахохлившись, как старая ворона.

Брюс выкапывал подсохшие стебли, ловко поддевая их зубчиками, Ерема откатывал тыквы к крыльцу, на обычно непроницаемом лице охранника то и дело мелькала улыбка, стоило ему бросить взгляд на тропинку к деревне. Мы с Юлькой устроились на ступеньках с острыми ножиками в руках. По инструкции, найденной в книжке-чудеснице, мы должны были освободить тыквы от мякоти, оставив в кожуре небольшие прорези. Я орудовала ножом как мясник, не заботясь о художественной стороне дела. Куски тыквы рачительно складывала на деревянный поддон, сколоченный Еремой. Узнав, что мы собираемся выбрасывать мякоть, он предложил отдать ее мельничихе.

— У Любомилы все найдет применение, — сказал он и снова быстро глянул за забор.

Я попыталась выдать не очень пошлую шутку, но, по-видимому, болезнь не прошла бесследно, так что я просто кивнула.

Тыквы уродились не крупные, зато оранжевые, как апельсины. Я выскребала внутренности, стараясь не слишком повредить внешнюю оболочку, и складывала пустые тыквы сбоку от крыльца. Юлька же творила. Из-под ее ножа на тыквах появлялись лица, и все со своим характером: задорная девочка-тыковка с круглыми глазками, улыбкой и ямочками на щечках; тыквенный гном с бородой и мохнатыми бровями; злобная тыква, распахнувшая рот в оскале…

— Узнаешь? — Юлька повернула ко мне очередную тыкву с носом-картошкой и повязкой на одном глазу.

Я хмыкнула и положила тыкву-Ерему к остальным. Брюс ползал по грядке, сгребая сухие стебли и листья, разравнивая почву. Похоже, он стал совсем самостоятельным, научился принимать решения, не ожидая моих команд. Глория выкатилась из-за дома, осторожно понюхала тыквы, резиновый нос сморщился складками, как голенище старого сапога. Она ткнулась мордой мне в плечо, и я вынула из кармана припасенную конфетку.

— Ты ее балуешь, — недовольно заметила Юлька.

— Имею право, — ответила я. — Она в некотором роде моя племянница.

— Страшноватая племяшка, — усмехнулась Юлька, погладив дракона по шершавой макушке.