Ведьма по профессии (СИ)

Плененный ведьмак смотрел на нас с ненавистью. Было видно, как плотно он сжимает зубы, не желая говорить ни слова, но сваренное мною зелье не было безобидным. За сопротивление оно причиняло невероятную боль, выворачивая каждую мышцу.

— Говори, или будет еще больнее, — поторопила я мужчину, стоило ему громко взвыть.

Правду говорил Рейвар. Люди если и проходили мимо нашей странной компании, то предпочитали скорее скрыться и вмешиваться не пытались. В столице граждане придерживались принципа: каждый сам за себя. И неудивительно, ведь этот город на восемьдесят процентов состоял из магов.

— Он рассеивает остаточную ведьмовскую силу… мммм… — ведьмак сдавался под натиском боли. — Которая выплескивается и собирается из ведьм и ведьмаков. Когда артефакт не заперт в стенах хранилища, ведьмовская сила проявляется в людях, чьи родители не были ведьмами и ведьмаками. Когда заперт, братство забирает все себе, становясь сильнее…

Я абсолютно ничего не понимала. Нет, я знала, что такое остаточная магия. Каждое волшебное существо оставляло ее после даже малейшего колдовства, но я даже предположить не могла, что ее можно собирать. Хотя это было даже логично. Если где-то убыло, значит, где-то прибыло — это закон Вселенной.

— Так они контролируют ведьмовские семьи, контролируют свои секреты и знания, которые согласно кодексу нельзя распространять, — пояснил Рейвар, который, кажется, понял гораздо больше меня. — Все знания сохраняются в семьях, и в случае противостояния с магами, например, маги никогда не победят, потому что не будут знать наши слабые места. Меньшинство удобнее контролировать. Ведьмам в семьях с детства вбивают законы как нерушимые. Этот артефакт помогает братству управлять ведьмами и не дает расширить наше племя, не дает влиться свежей крови, а значит, подавляет возможные бунты.

Мы узнали все, что хотели. Влив в корчившегося на земле ведьмака другое зелье, я тем самым стерла его память. Минуты исчислялись каплями, поэтому я рассчитала ровно одиннадцать — столько прошло с того момента, как представитель братства вышел на эту улицу.

Оставив ведьмака у забора, мы с Рейваром спешно покинули этот район, вливаясь в поток таких же спешащих горожан. Центр столицы словно жил своей жизнью. Лавки и не думали закрываться. Толпа гуляла, парочки сидели на лавочках, любуясь озером, в котором плавали лебеди.

Фонари на улицах зажигались все ярче. Из небольшого двухэтажного кафе тянуло одуряющим ароматом горячего шоколада. Переглянувшись, мы зашли в него, но столик выбрали на террасе под открытым небом. Отсюда вся столица с вездесущими экипажами была как на ладони.

Поблагодарив подавальщицу в цветастом фартуке, я пригубила обжигающий напиток. Конечно, это был не тот горячий шоколад, который продавали у нас, но тоже неплохо.

— Даже если мы найдем артефакт, нельзя его возвращать братству, — размышляла я вслух, пытаясь переварить то, что мы узнали. — Они нарушают естественный ход вещей, чтобы контролировать каждый вздох ведьм и ведьмаков.

— И это неудивительно, — отозвался Рейвар, настороженно посматривая по сторонам. — Меня удивляет другое. Выходит, я должен быть благодарен твоей бабушке. Если бы она не украла артефакт у братства, я не получил бы силу, а так у меня появился реальный шанс противостоять дяде.

— Знаешь, я не понимаю, в чем состоял ее план. Зачем она это сделала? Получается, она выкрала артефакт. Из-за этого появились новые ведьмы и ведьмаки, которых никто не соглашался обучать ведьмовскому искусству, потому что они из чужих семей. Потом она продала свои земли под академию для ведьм и ведьмаков, а сама подстроила свою смерть и вытащила меня из моего мира, зная, что я буду слабой и уязвимой без знаний и с толикой силы, пока меня не принял род. Ты не находишь все это странным? — Ведьмак собирался ответить, но я его перебила, потому что мысль гнала меня вперед: — Точнее, не так. Мне все больше кажется, что она все это спланировала, будто знала, как все будет. Знала, что братство будет охотиться на меня, мы ведь похожи как две капли воды. Знала, что твой дядя меня заставит работать в академии, а значит, я окажусь на землях своего рода. Но ведь так не может быть. Слишком много неточностей…

— Ты забываешь, что в этом мире возможно все, — по-доброму пожурил меня мужчина. — А ты не знаешь, она не обладала даром предвидения?

— Об этом может знать только Аристотель, но он не скажет, а в ее записях я ничего такого не помню. И все же где она могла спрятать этот чертов артефакт?

Расплатившись за напитки, мы с Рейваром еще немного прогулялись по засыпающему городу. Метлы седлали под покровом ночи, намереваясь уже к утру вернуться обратно.

Погладив черенок своей метлы, я вдруг вспомнила о том, что бабушкина метла так и осталась в доме. Она стояла в углу у входной двери и не раз попадалась мне на глаза, но для меня она была бесполезной, поэтому я к ней не притрагивалась.