Ведьма под соусом

Я, разумеется, знала.

– При чём тут это?

– Есть одна девушка, – Уолтрис потупился, – а мы с Жориком вроде как договорились.

Я чуть не выронила пакет.

Виер тоже слышал и посмотрел на моего коллегу как на пациента психиатрической лечебницы:

– Ты хоть представляешь, как этот зверь кусается?

– Силу укуса мы с Жориком тоже обсудили, – не смутился Уолт, – и он меня, кажется, понял. Понял, что нужно куснуть чуть-чуть.

Хорёк заукугумкал, будто подтверждая слова. Он в принципе выглядел сейчас очень разумным – глазки блестели, шёрстка лоснилась, вибриссы шевелились.

– Чуть-чуть? – Виер аж воздухом поперхнулся. И уже мне, с претензией: – А так было можно?

Я пожала плечами, цепляя на лицо маску невинности. При желании всё можно, но давай обсудим это позже?

– Пожалуйста, тише, – взмолился Уолтрис. – Девушка совсем рядом. Мы неожиданно встретились, а тут и вы с Жориком… Какая удача. Замечательное стечение обстоятельств.

– Для кого удача, а для кого и не очень, – огрызнулся Виерлен, явно намекая на предмет Уолтрисовой симпатии.

– Я не вижу другого способа с нею сблизиться, – теперь у Уолтриса даже уши покраснели.

Виерлен хмыкнул и заявил:

– На месте девушки я бы тебя послал.

Коллега промолчал, однако по лицу легко читалось: ты не на её месте, поэтому успокойся и не мешай решать проблему.

А ведь для меня такое стечение обстоятельств тоже было удачным. Вот только…

– Точно не обидишь зверя? – спросила я, опасно щурясь.

Поклялся. Заверил в лучших намерениях и пообещал три комплексных массажа. Последнее привело Виера в совсем уж неожиданную ярость. Пришлось буквально впихнуть шлёвку в руки Уолтриса и сбежать.

Через несколько минут, когда вспышка такого приятного гнева миновала, я предложила повернуть обратно, ну а на подходе к гостинице призналась:

– Виер, есть важный разговор. Приватный. Мы можем поговорить в твоём номере?

Мой голос прозвучал крайне серьёзно. Я боялась собственных намерений, но ещё больше боялась их выдать. Вдруг Виерлен откажется со мной «говорить»?

– Какая тема?

– Приватная, – повторила я со вздохом.

Он заколебался, словно почуяв что-то недоброе. Но в итоге я услышала:

– Да, разумеется.

И мы свернули к гостинице. Теперь главное не струсить, потому что пугливые мурашки по спине всё-таки бежали.

* * *

Первым, кого мы встретили в гостинице, был господин Олар. Хозяин отирался возле дежурного портье и уставился изумлённо, а я состроила непроницаемое лицо.

Следующей, возле самой лестницы, на выходе из служебных помещений, встретилась мадам Фокс. Уж не знаю, по какому поводу мадам заглянула в гостиницу, но она бывала тут часто, поэтому ничего особенного.

Вернее, ничего особенного для меня, а работодательница удивилась сильно…

– Мила?

– Добрый вечер, – ответила я вежливо, и на этом, собственно, всё.

Мы с Виером отправились дальше, наверх, к знакомой двери. Коридор был пуст, но у самого номера перед нами внезапно возникла Элеонора. При виде нашей ищущей уединения парочки у моей спасительницы случился нервный ступор.

Пара секунд на осознание, и Эля завращала выпученными глазами, посылая сигнал, что пора остановиться, иначе – катастрофа. Стало совсем неловко, но объяснить, что всё в порядке, а решение посетить номер Виерлена принято верхним мозгом, я не могла.

Поэтому пришлось подавать ответный знак лицом!

Сначала я крепко-крепко зажмурилась, а потом расцвела широкой, нарочито бодрой улыбкой. Такой оптимистичной, что Эля сразу догадалась.

Её реакция? Меня признали дурой. Глупышкой, которую с лёгкостью облапошил первый попавшийся мужик.

Эля осуждала, однако взывать к моему разуму уже не собиралась. «Таким, как ты, хоть кол на голове теши», – вот что читалось в её глазах.

Когда мы вошли в номер, выяснилось неприятное – Виерлен наш обмен сообщениями заметил…

– Что это было? – спросил он подозрительно.

– Эля считает, что юной невинной девушке не стоит оставаться наедине с тобой, – я вздохнула и заблокировала дверной замок.

Финал фразы нарочно выделила и лукаво улыбнулась, когда Виер процедил:

– Со мной нельзя, а с кем можно?

Одна скромная, ничуть не склонная к провокациям ведьмочка невинно пожала плечами.

– Мила, – прорычал объект охмурения.

Как он, однако, быстро заводится. Вот уж не думала, что этот роскошный, уверенный в себе мужчина настолько ревнив.

Виер утратил бдительность, а мой страх дошёл до верхней точки. Я сейчас познавала смысл выражения «и хочется, и колется». Мне хотелось, очень, но моральные принципы не позволяли… предлагать себя.

Не позволяли, и всё!

Поэтому я решила, что мы ограничимся поцелуем.

Отставив пакет со сладостями на столик, я скользнула навстречу шипящему Виеру. Привстала на цыпочках и, прикоснувшись пальцем к его нижней губе, спросила удивлённо:

– Ты пользуешься помадой?

Обманный манёвр сработал, объект замер в непонимании.

– Какой ещё помадой?

Хотелось ответить – воображаемой! – но я уточнять не стала. Вместо этого опять привстала и прильнула к его губам.