Ведьма придет за тобой

– Слушай, Глеб, я тут кое-что вспомнил. Я не совсем уверен, но… Ну, в общем, в тот день мы, кажется, поехали в лес с ребятами, чтобы отпраздновать мальчишник. Ты ведь знаешь, что такое мальчишник? – уточнил Андрей, глядя на Корсака.

– Догадываюсь, – ответил Глеб.

– Мы поехали на мальчишник к… – Темченко сбился и наморщил лоб. – Как же его… Игорь, Игорь… Пряшников? Да, кажется, Пряшников. Он учится… То есть учился в МГИМО на дипломата.

Глеб достал из кармана блокнот и ручку и записал то, что услышал.

– Кто еще с вами был? – спросил он затем. – Андрей, мне нужны все подробности.

– Я помню только Игоря. И еще – Виталика. Виталика Борзина. Помнишь, в школе он сидел перед нами? Он и пригласил меня на мальчишник. От имени Игоря Пряшникова, разумеется. Кажется, после школы Виталик поступил в МГУ. Собирался стать политологом.

– Значит, в лесу вас было трое? – Глеб принялся загибать пальцы. – Ты, Игорь Пряшников, Виталик Борзин. Так?

– Вроде да, – не совсем уверенно ответил Андрей. – Точно я тебе сказать не могу. В голове какие-то обрывки, лица, фразы… Как будто сон забытый вспоминаю. – Он едва заметно усмехнулся. – Вспоминаю, и никак не могу вспомнить.

– Значит, ты не помнишь, что было в лесу?

Темченко снова покачал головой:

– Нет. Помню только, как ехал… В машине играла музыка… Какая-то дурацкая, но модная в то время. «Я мажу губы гуталином… Будем опиум курить»… Как-то так. На этом все обрывается.

Андрей облизнул запекшиеся губы сухим языком и тяжело вздохнул:

– Ох, брат, если бы ты знал, как это жутко.

– Я знаю.

– Откуда?

– У меня хорошее воображение.

Темченко улыбнулся, но увидел, что Глеб абсолютно серьезен, и согнал улыбку с лица. Он хотел что-то сказать, но не смог, однако собрался с духом и спросил – негромко, виновато:

– Ты вспоминаешь нашу химичку?

– Иногда, – ответил Глеб.

– И что при этом чувствуешь?

– Ничего. Просто картинка из далекого прошлого.

– Далекого… – повторил Темченко. И вздохнул: – Не такого уж и далекого.

Глеб посмотрел на часы.

– Ты знаешь, мне уже пора.

– Да. Конечно.

Глеб поднялся со стула, втайне чувствуя облегчение, что тягостный и никчемный разговор закончился, и ему больше не нужно изображать заботливого друга.

– Ты найдешь их? – спросил Андрей.

– Пряшникова и Борзина?

– Да.

– Попробую.

– Позвонишь мне?

– Да. Выздоравливай.

Темченко выпростал из-под одеяла руку и протянул ее Корсаку. Глеб осторожно пожал слабые пальцы Андрея, повернулся и вышел из палаты.

Пять минут спустя Глеб забрался в машину и захлопнул дверцу.

– Как тебе этот сумасшедший? – осведомился двойник. – Смешной, правда?

Глеб достал из кармана плаща флакон с таблетками.

– Ну-ну-ну, зачем же так сразу? – иронично протянул двойник. – А перекинуться парой слов?

Глеб вытряхнул пару таблеток на ладонь и швырнул в рот. Потом достал из бардачка бутылку минеральной воды, открыл ее и сделал большой глоток. Откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, расслабил мышцы.

– Я все равно вернусь, – услышал он голос призрачного двойника. – Ты ведь это знаешь?

– Знаю, – ответил Глеб, не открывая глаз.

– И буду возвращаться снова и снова. И знаешь что… Когда-нибудь я вернусь, чтобы остаться навсегда.

– Это вряд ли.

Через несколько минут Глеб открыл глаза и завел машину. Двойника рядом уже не было.

2

Дверь открыла пожилая женщина с испитым, одутловатым лицом. Одета она была в латаный-перелатаный, но некогда дорогой и роскошный восточный халат. В лицо Глебу пахнуло душным и затхлым запахом жилища, пропитанным слабыми, но от этого не менее отвратительными нотками протухших сигаретных окурков и дешевого алкоголя.

Глеб приветливо улыбнулся.

– Здравствуйте! Я к Игорю Пряшникову. Он ведь здесь живет?

Мутный взгляд женщины слегка прояснился.

– И… Игорь? – Голос был сиплый, грубый, из тех, что называют «пропитыми». Она окинула его взглядом с ног до головы: – А вы кто?

– Я его знакомый, – сказал Глеб. – Друг друга.

Пару секунд женщина соображала, потом открыла дверь шире.

– Входите!

Она посторонилась, впуская Корсака в прихожую.

А квартира оказалась весьма любопытной. Просторная «сталинка» с высоченными потолками. Гипсовые молдинги и розетки, роскошная бронзовая люстра со сверкающими хрустальными подвесками. Но половины подвесок недоставало, а великолепные обои ныне были вытерты и ободраны. На стенах – тяжелые позолоченные рамы, пустые, уже без холстов.

Было видно, что квартира, как и ее обитатели, когда-то знавала лучшие времена.

По всей вероятности, хозяева продали все, что можно было быстро и недешево продать. Но кое от чего они так и не смогли отказаться. Например, от бронзовой пепельницы, изображающей раковину, которую поддерживали два крохотных амура-путти. Отличное французское литье начала или первой четверти прошлого века. Хватило бы не на одну бутылку хорошего коньяка. А про плохой и говорить не приходится.

Впрочем, эти остатки былой роскоши смотрелись жалко и неуместно.

– Я мама Игоря, Виктория Андреевна, – представилась женщина, проводя Корсака в гостиную.