Ведьма придет за тобой

И тут он услышал звук – негромкий, непонятный, похожий на шуршание, а затем – на тихий стон. Ройзман перестал жевать и замер, прислушиваясь. Звук повторился и стал протяжным, как горловое пение алтайского шамана. По спине Артура пробежала ледяная волна, а лоб покрылся испариной.

Он нашел в себе силы хрипло пробормотать:

– Я не понима…

Звук чуть усилился. Ройзман замолчал. Отчего-то он весь взмок, но не бросил трубку, лишь крепче прижал ее к уху.

С полминуты Артур просто слушал, и чем дольше, тем сильнее менялось его лицо. Глаза подернулись дымкой, щеки провисли, уголки губ безвольно опустились.

Прошло две минуты, в течение которых Артур Осипович не сделал ни одной попытки перебить собеседника. Он просто слушал, лишь изредка бормоча бесцветным, покорным голосом:

– Да… Да… Да…

Когда разговор закончился, Ройзман положил телефон на стол, встал и с непроницаемым лицом прошел к шкафу. Там он надел пальто, проверил бумажник (достал, открыл, посмотрел, снова закрыл и убрал в карман), после чего вышел из кабинета.

Секретарша Вика при виде босса встрепенулась и быстрым движением поправила прическу.

– Артур Осипович, – с улыбкой заворковала она, – а вы…

Ройзман даже не посмотрел в ее сторону. Он спокойно и ровно прошел мимо нее к двери. (На допросе, состоявшемся через несколько часов, она утверждала, что Ройзман выглядел и заторможенным, и целеустремленным одновременно.)

Вика открыла рот и растерянно моргнула. Босс почти никогда не уходил из офиса посреди рабочего дня, не проинформировав ее о том, где будет и что отвечать на телефонные звонки. Лишь когда он вышел, Вика захлопнула рот и озадаченно почесала щеку длинными лакированными ногтями.

Тем временем Артур Осипович прошел через все офисное помещение, ни с кем не здороваясь и ни на кого не обращая внимания, и вышел на улицу.

Резкий порыв ветра швырнул Ройзману в лицо гроздь колких холодных дождевых капель, но бизнесмен этого даже не заметил. Он прошел на автостоянку, забрался в свой внедорожник, завел мотор и тронул машину с места.

Секретарша Вика стояла у окна офиса и растерянно смотрела вслед отъезжающей машине босса. У нее возникли плохие предчувствия. И они ее не обманули.

2

Петя Давыдов, давнишний друг Глеба и знаменитый московский фотограф, едва открыв дверь, тут же распахнул объятия.

– Здравствуй, б-братское сердце!

– Привет, старина!

Старые друзья обнялись.

– Ну, п-проходи! – Петя положил Глебу руку на плечи и повлек его в гостиную. – «Спустись же с колесницы, во дворец войди!» – процитировал он своего любимого Эсхила. – Сто лет тебя не в‑видел! Не знаю, как протянул эти годы!

Глеб засмеялся.

– Моими молитвами и протянул, – сказал он. – Я о тебе часто вспоминаю. Но только соберусь позвонить, как обязательно найдется какое-нибудь срочное дело. Прямо фатум какой-то.

– Да, брат, «и Зевс от п-предрешенной не уйдет судьбы»! Ну, проходи-проходи!

Петя усадил друга в кресло, а сам прошел к шкафу и достал бутылку коньяка и два стакана.

– «Наири», – с гордостью сообщил он. – Двадцать лет в-выдержки. Настоящий армянский, а не какая-нибудь французская пошлятина. Надеюсь, не откажешься?

– Когда это я отказывался от хорошего коньяка?

– И то верно. Нужно быть идиотом, чтобы отказаться от нектара!

Пока Давыдов разливал коньяк по стаканам, Глеб внимательно его рассмотрел. Они не виделись почти три года, но, похоже, время совершенно не властно над Петей Давыдовым. В свои неполные сорок лет он по-прежнему был похож на рыжеволосого, очкастого, всклокоченного мальчишку, каковым, по сути, до сих пор и являлся. Даже одежда его не изменилась. Тот же замшевый пиджак, те же джинсы и кеды, и даже роговая оправа очков с течением лет не претерпела никаких изменений.

– Давай дернем для начала, – предложил Петя, поднимая свой стакан.

– Давай, – согласился Глеб.

– За тех, кто на б-борту! – провозгласил Петя.

– А те, кто за бортом, сами напьются, – с улыбкой добавил Глеб.

Они чокнулись и сделали по паре глотков.

– Ну? – спросил Давыдов. – Как тебе?

– Чтоб я так жил, – отозвался Глеб.

– Будешь! – засмеялся Петя. – Только заходи почаще!

Отпив еще по глотку, они приступили к разговору.

– Ну, рассказывай. Какими с-судьбами?

Глеб иронично прищурился:

– Если скажу, что просто соскучился, ты ведь не поверишь?

– Поверю, – сказал Петя. – А ты правда зашел п-просто так?

Глеб покачал головой:

– Нет. Если честно, у меня к тебе дело.

– Тоже н-неплохо, – кивнул Давыдов. – Ты всегда п-приносишь что-нибудь интересное. Что на этот раз?

– Старая фотография.

– Обожаю старые снимки. Насколько старая?

– Восемнадцать лет.

Петя дернул уголком рта.

– Всего-то? Я-то думал, и впрямь старая. Ну, д-давай, показывай.

Глеб достал смартфон, нашел снимок четырех парней и протянул трубку Пете.

– Вот, взгляни. Что ты видишь?

Давыдов посмотрел на дисплей и ответил:

– Вижу четырех юных б-бездельников.

– А еще?

– Еще?

Петя посмотрел на фотографию внимательнее. В наблюдательности друга Глеб не сомневался. И тот не подвел.

– Вижу пятого, – сказал Петя. – Того, кто фотографирует. Он отражается в зеркале. Если, конечно, это зеркало, а не д-дверца шкафа.